— По-любому с работы, — с важным видом изрекает Ирри, а я обречённо идут к себе в комнату, уже предвкушая, что услышу. В отличие от дочери, шеф знает мой маленький секрет.
— Ты охренел?! О чём ты только думал?!
Примерно так я и представлял наш с ним разговор. Слушал крики в трубке и нервно поглядывал на дверь, боясь, что Ирри поймает парочку брошенных в мой адрес крепких выражений.
— Отказываться уже поздно. Я подписал всё бумаги.
— Если тебя не сольют на предварительном отборе, тебе конец, Закрос Мьенван, — едко проговорил начальник.
— Нам обоим конец. Вы несколько лет скрывали меня и использовали мои способности, как думаете, чья голова полетит вместе с моей?
— Шантажировать меня вздумал?
— Просто мысли вслух, хорошего вам вчера, капитан Хонтал. Я всё решил и буду участвовать.
Положил трубку, впервые за долгое время чувствуя пьянящее чувство свободы от своей бунтарской выходки.
Ли
После случившегося в покоях Налтара переживать о тайном преследователе не оставалось сил. Попросила Джета подождать меня у дверей супермаркета и вернулась с огромным ведром мороженого, настолько холодного что к нему прилипали пальцы. Получила в награду неодобрительный взгляд Кха`це.
— Ты же не собирается съесть всё это?
— Почему нет? — пожала плечами и побрела за братом в его квартиру.
Ничего лишнего. Ни картин, ни ковров, ни какой-либо привязки к жилью. Лоулесс снимает эти апартаменты уже лет семь, но всякий раз готовится сорваться с места в случае чего. Это старая привычка, я отлично помню её, ещё с тех пор, когда мы ютились на заброшенных стройках, старых складах, в полуразрушенных домах. Привалившись к стене, Джет частенько дремал и продолжал прислушиваться, ожидая нападения. Кого мы так боялись, я поняла не сразу, а лишь когда однажды вечером столкнулись с шайкой таких же бездомных.
— Я отец одиночка, — плаксивым голосом сообщил Кха`це, прижимая меня к груди. — Нам не нужны проблемы. Позвольте уйти.
Помню смех бродяг. Помню угрозы и оскорбления. Помню хищный оскал брата и его просьбу:
— Закрой глазки и ушки, крошка?
Не помогло. Я слышала крики наших обидчиков, чуяла их кровь. А после долго-долго плакала, поглаживая сломанные пальцы Джета.
— Нашла из-за чего расстраиваться! — усмехнулся брат. — Я ещё на скрипке тебе сыграю. Вот увидишь.
Он сдержал обещание. В углу до сих пор стоял потёртый футляр. Единственная вещь, которую Кха'це исправно таскал с собой, если уезжал надолго.
— С твоего ведёрка на пол капает, либо ешь, либо в холодильник убери. Не хватало, чтобы ты мне такой же свинарник, как у себя дома развела. Вот же...
Люблю я его. Совсем не меняется.
— По-любому с работы, — с важным видом изрекает Ирри, а я обречённо идут к себе в комнату, уже предвкушая, что услышу. В отличие от дочери, шеф знает мой маленький секрет.
— Ты охренел?! О чём ты только думал?!
Примерно так я и представлял наш с ним разговор. Слушал крики в трубке и нервно поглядывал на дверь, боясь, что Ирри поймает парочку брошенных в мой адрес крепких выражений.
— Отказываться уже поздно. Я подписал всё бумаги.
— Если тебя не сольют на предварительном отборе, тебе конец, Закрос Мьенван, — едко проговорил начальник.
— Нам обоим конец. Вы несколько лет скрывали меня и использовали мои способности, как думаете, чья голова полетит вместе с моей?
— Шантажировать меня вздумал?
— Просто мысли вслух, хорошего вам вчера, капитан Хонтал. Я всё решил и буду участвовать.
Положил трубку, впервые за долгое время чувствуя пьянящее чувство свободы от своей бунтарской выходки.
Ли
После случившегося в покоях Налтара переживать о тайном преследователе не оставалось сил. Попросила Джета подождать меня у дверей супермаркета и вернулась с огромным ведром мороженого, настолько холодного что к нему прилипали пальцы. Получила в награду неодобрительный взгляд Кха`це.
— Ты же не собирается съесть всё это?
— Почему нет? — пожала плечами и побрела за братом в его квартиру.
Ничего лишнего. Ни картин, ни ковров, ни какой-либо привязки к жилью. Лоулесс снимает эти апартаменты уже лет семь, но всякий раз готовится сорваться с места в случае чего. Это старая привычка, я отлично помню её, ещё с тех пор, когда мы ютились на заброшенных стройках, старых складах, в полуразрушенных домах. Привалившись к стене, Джет частенько дремал и продолжал прислушиваться, ожидая нападения. Кого мы так боялись, я поняла не сразу, а лишь когда однажды вечером столкнулись с шайкой таких же бездомных.
— Я отец одиночка, — плаксивым голосом сообщил Кха`це, прижимая меня к груди. — Нам не нужны проблемы. Позвольте уйти.
Помню смех бродяг. Помню угрозы и оскорбления. Помню хищный оскал брата и его просьбу:
— Закрой глазки и ушки, крошка?
Не помогло. Я слышала крики наших обидчиков, чуяла их кровь. А после долго-долго плакала, поглаживая сломанные пальцы Джета.
— Нашла из-за чего расстраиваться! — усмехнулся брат. — Я ещё на скрипке тебе сыграю. Вот увидишь.
Он сдержал обещание. В углу до сих пор стоял потёртый футляр. Единственная вещь, которую Кха'це исправно таскал с собой, если уезжал надолго.
— С твоего ведёрка на пол капает, либо ешь, либо в холодильник убери. Не хватало, чтобы ты мне такой же свинарник, как у себя дома развела. Вот же...
Люблю я его. Совсем не меняется.