— А я часто думаю об этом. Для чего мы здесь? Зачем существуем? Какая у нас цель? И, как и ты сейчас, я не нахожу ответа.
Снова молчание. На этот раз его нарушил я.
— Что ты пытаешься сказать мне, Джул?
— Ты никогда не ощущал, что ты не на своем месте? Что ты не тот, кем должен быть, кем можешь стать, не там где должен находиться, и занимаешься не тем, чем мог бы?
— Вряд ли — ответил я честно — Мне кажется, что именно сейчас я тот, кем должен быть и с тем человеком, с каким хочу быть.
Джулия снова улыбнулась и в этой улыбка была уже не просто грусть. Я увидел боль и сострадание на ее лице. Одна только ее мимика сказала мне больше, чем хотела сказать Джулия. Все, в чем я сомневался до этого момента, теперь мне стало очевидно. Что-то оборвалось внутри, в груди рванул фонтан боли.
— А вот я чувствую сейчас именно это — сказала она с тоской в голосе — Что-то не так в моей жизни. Что-то совсем не так.
— Джул, прошу, скажи, что с тобой произошло? — взмолился я уже не в состоянии ждать и гадать.
— У нас набирают группу, для поездки в Горизонт.
— Горизонт? — удивился я.
Так называется ближайший город, расположенный примерно в двух тысячах километрах на юго-восток от Филина. Тогда я знал не много об этом городе. Вроде он меньше чем Филин, но мы активно торгуем с ними. Из Горизонта нам поставляют разнообразные медикаменты, на что мы им завозим все то, что изготавливаем в заводской зоне, от кухонных агрегатов до автомобилей.
— Да — кивнула Джулия — у них богатые архивы, и мне, как одной из лучших учениц, предложили место в группе. Это большой шанс.
— Ты согласилась?
— Да — кивнула Джулия, не глядя на меня.
— И сколько продлиться эта поездка?
— От трех месяцев до года.
— То есть, мы с тобой очень долго не увидимся?
Где-то в глубине моего сознания заискрился тусклый лучик надежды, что все ее нынешнее состояние вызвано предстоящей, долгой разлукой со мной. Но уже следующие ее слова растоптали эту надежду.
— Я согласилась на эту поездку не только потому что это мой шанс как историка. Я хочу все начать с чистого листа, понимаешь? Я здесь не на своем месте, Клайд. Это гнетет меня. В моей жизни все не так, как должно быть.
— Ты хочешь… — слова отказывались срываться с губ. Сейчас, в момент, когда все окончательно прояснилось, боль в груди усилилась во сто крат. В глубине себя я выл и кричал, прикладывая все силы к тому, чтобы не потерять самообладание.
— Разве ты сам не видишь, что мы разные? — она взглянула мне в глаза, и я увидел серьезность, какой прежде никогда не замечал в ее взгляде. В этом своем решении Джулия была уверенна на все сто процентов.
— Но ведь… — мне было сложно подобрать нужные слова, я просто не знал, что ей ответить — разве нам было плохо вместе?
— А я часто думаю об этом. Для чего мы здесь? Зачем существуем? Какая у нас цель? И, как и ты сейчас, я не нахожу ответа.
Снова молчание. На этот раз его нарушил я.
— Что ты пытаешься сказать мне, Джул?
— Ты никогда не ощущал, что ты не на своем месте? Что ты не тот, кем должен быть, кем можешь стать, не там где должен находиться, и занимаешься не тем, чем мог бы?
— Вряд ли — ответил я честно — Мне кажется, что именно сейчас я тот, кем должен быть и с тем человеком, с каким хочу быть.
Джулия снова улыбнулась и в этой улыбка была уже не просто грусть. Я увидел боль и сострадание на ее лице. Одна только ее мимика сказала мне больше, чем хотела сказать Джулия. Все, в чем я сомневался до этого момента, теперь мне стало очевидно. Что-то оборвалось внутри, в груди рванул фонтан боли.
— А вот я чувствую сейчас именно это — сказала она с тоской в голосе — Что-то не так в моей жизни. Что-то совсем не так.
— Джул, прошу, скажи, что с тобой произошло? — взмолился я уже не в состоянии ждать и гадать.
— У нас набирают группу, для поездки в Горизонт.
— Горизонт? — удивился я.
Так называется ближайший город, расположенный примерно в двух тысячах километрах на юго-восток от Филина. Тогда я знал не много об этом городе. Вроде он меньше чем Филин, но мы активно торгуем с ними. Из Горизонта нам поставляют разнообразные медикаменты, на что мы им завозим все то, что изготавливаем в заводской зоне, от кухонных агрегатов до автомобилей.
— Да — кивнула Джулия — у них богатые архивы, и мне, как одной из лучших учениц, предложили место в группе. Это большой шанс.
— Ты согласилась?
— Да — кивнула Джулия, не глядя на меня.
— И сколько продлиться эта поездка?
— От трех месяцев до года.
— То есть, мы с тобой очень долго не увидимся?
Где-то в глубине моего сознания заискрился тусклый лучик надежды, что все ее нынешнее состояние вызвано предстоящей, долгой разлукой со мной. Но уже следующие ее слова растоптали эту надежду.
— Я согласилась на эту поездку не только потому что это мой шанс как историка. Я хочу все начать с чистого листа, понимаешь? Я здесь не на своем месте, Клайд. Это гнетет меня. В моей жизни все не так, как должно быть.
— Ты хочешь… — слова отказывались срываться с губ. Сейчас, в момент, когда все окончательно прояснилось, боль в груди усилилась во сто крат. В глубине себя я выл и кричал, прикладывая все силы к тому, чтобы не потерять самообладание.
— Разве ты сам не видишь, что мы разные? — она взглянула мне в глаза, и я увидел серьезность, какой прежде никогда не замечал в ее взгляде. В этом своем решении Джулия была уверенна на все сто процентов.
— Но ведь… — мне было сложно подобрать нужные слова, я просто не знал, что ей ответить — разве нам было плохо вместе?