Лицо его высохло от недоедания и напоминало по форме мыс Коморин. Его увенчивал большой лоб. Глаза сверкали каким-то неестественным огнем — такие глаза часто встречаются у бедняков.
— Тебе что? Кого тебе нужно? — спросил Хорлала швейцар.
Он робко ответил:
— Я бы хотел повидаться с хозяином.
— Нет, нельзя, — отрезал швейцар.
Хорлал мялся в нерешительности, не зная, что сказать.
В прихожую неожиданно вбежал Бену — он только что кончил играть.
— Уходи, абу, — повторил швейцар, обращаясь к Хорлалу.
Неожиданно Бену пришел в голову новый каприз.
— Не уходи! — закричал он, схватил Хорлала за руку и потащил его на второй этаж, к отцу.
Одхор-бабу только что проснулся после полуденного отдыха и, развалившись в плетеном кресле на балконе, лениво болтал ногой. Он молча курил табак в обществе старого Ротиканто, сидевшего на жесткой деревянной скамейке.
И тут свершилось неожиданное: Хорлал получил работу.
— Какое у вас образование? — осведомился Ротиканто.
— Я сдал выпускные экзамены.
— Как, только выпускные экзамены? Я полагал, что вы уже окончили колледж. Вы выглядите совсем уж не так молодо.
Хорлал молчал. Он не знал, что любимое занятие Ротиканто — причинять неприятности тем, кто нуждался в помощи или надеялся на нее.
Ротиканто попытался нежно привлечь мальчика к себе.
— Сколько было магистров и бакалавров — никто из них тебе не понравился, — сказал он, обращаясь к Бену. — И вот, в результате наше золотко будет учиться у молодого человека, окончившего всего лишь среднюю школу.
Бену не выносил Ротиканто, однако старику это только доставляло удовольствие. Ему очень нравилось сердить мальчика — в гневе Бену для Ротиканто таилась особая прелесть. Особенно он любил дразнить Бену, называя его «золотко».
Хорлалу казалось, что после такого разговора трудно рассчитывать получить работу, и он стал подумывать, под каким бы предлогом встать со стула и благополучно ретироваться.
Но в этот момент Одхорлалу пришло в голову, что этому молодому человеку можно мало платить. И вскоре они столковались на том, что Хорлал будет работать за стол, комнату и пять рупий в месяц. Конечно, комната — большое удобство, но за это с молодого человека можно больше требовать.
Итак, в доме Одхорлала поселился новый учитель. Бену и Хорлал сразу же подружились; казалось, что они родные братья. Очаровательный ребенок всецело пленил сердце Хорлала — ведь у него в Калькутте не было ни родных, ни друзей. Раньше у бедняги вообще не было возможности к кому-либо привязаться; он день и ночь только читал книги, считая, что это поможет ему выбиться в люди.
Лицо его высохло от недоедания и напоминало по форме мыс Коморин. Его увенчивал большой лоб. Глаза сверкали каким-то неестественным огнем — такие глаза часто встречаются у бедняков.
— Тебе что? Кого тебе нужно? — спросил Хорлала швейцар.
Он робко ответил:
— Я бы хотел повидаться с хозяином.
— Нет, нельзя, — отрезал швейцар.
Хорлал мялся в нерешительности, не зная, что сказать.
В прихожую неожиданно вбежал Бену — он только что кончил играть.
— Уходи, абу, — повторил швейцар, обращаясь к Хорлалу.
Неожиданно Бену пришел в голову новый каприз.
— Не уходи! — закричал он, схватил Хорлала за руку и потащил его на второй этаж, к отцу.
Одхор-бабу только что проснулся после полуденного отдыха и, развалившись в плетеном кресле на балконе, лениво болтал ногой. Он молча курил табак в обществе старого Ротиканто, сидевшего на жесткой деревянной скамейке.
И тут свершилось неожиданное: Хорлал получил работу.
— Какое у вас образование? — осведомился Ротиканто.
— Я сдал выпускные экзамены.
— Как, только выпускные экзамены? Я полагал, что вы уже окончили колледж. Вы выглядите совсем уж не так молодо.
Хорлал молчал. Он не знал, что любимое занятие Ротиканто — причинять неприятности тем, кто нуждался в помощи или надеялся на нее.
Ротиканто попытался нежно привлечь мальчика к себе.
— Сколько было магистров и бакалавров — никто из них тебе не понравился, — сказал он, обращаясь к Бену. — И вот, в результате наше золотко будет учиться у молодого человека, окончившего всего лишь среднюю школу.
Бену не выносил Ротиканто, однако старику это только доставляло удовольствие. Ему очень нравилось сердить мальчика — в гневе Бену для Ротиканто таилась особая прелесть. Особенно он любил дразнить Бену, называя его «золотко».
Хорлалу казалось, что после такого разговора трудно рассчитывать получить работу, и он стал подумывать, под каким бы предлогом встать со стула и благополучно ретироваться.
Но в этот момент Одхорлалу пришло в голову, что этому молодому человеку можно мало платить. И вскоре они столковались на том, что Хорлал будет работать за стол, комнату и пять рупий в месяц. Конечно, комната — большое удобство, но за это с молодого человека можно больше требовать.
Итак, в доме Одхорлала поселился новый учитель. Бену и Хорлал сразу же подружились; казалось, что они родные братья. Очаровательный ребенок всецело пленил сердце Хорлала — ведь у него в Калькутте не было ни родных, ни друзей. Раньше у бедняги вообще не было возможности к кому-либо привязаться; он день и ночь только читал книги, считая, что это поможет ему выбиться в люди.