— Я наслышан, что случилось. Получается, не зря бороду сбривал и под тряпками бабьими прятался, — он потёр уже покрытый короткой щетиной подбородок. — И как Ингольв только почуял всё?
— Кто его знает, — Асвейг пожала плечами.
— Ну, хоть за это он мстить никому не намерился? А то хватит с нас его мести.
Кольнуло неловкостью при воспоминании об Ингольве. И хорошо, что с утра его в доме не оказалось: она, верно, и глаз на него поднять не смогла бы. От вчерашней злости осталась только тень где-то в глубине души. Он ничего ей не должен: чего обижаться?
Лейви прошёл дальше в дом и, выбрав себе пустующую незастеленную лавку, бросил на неё дорожный мешок.
— Стало быть, денег вы лишились, тех, что были при вас, — он посидел немного, покосился на котёл над очагом. — Пойдём на торг, пока они где-то шатаются. Может, их там встретим. А нет, так купим поесть. Не надеяться же на милость конунга.
И тут же, словно спеша опровергнуть его слова, в дом заглянула рабыня. Чуть испуганно посмотрела на Лейви, удивившись нежданно новому лицу.
— Конунг спрашивает, почему ты на утренню не пришла, — она повернулась к Асвейг. — Подумал, не осерчала ли на что.
Скальд подозрительно прищурился, пытаясь, видно, понять, отчего такая забота от Хакона на Асвейг свалилась. Будь здесь остальные, которые, верно, уже побывали с утра за столом конунга, тоже задались бы таким вопросом.
— А ты принеси нам поесть сюда, — мягко попросил Лейви девушку.
Та, так и не дождавшись нужного ответа от Асвейг, кивнула и быстро скрылась за дверью.
— Я с Хаконом говорил уже сегодня, — продолжил прерванный разговор скальд. — Он, конечно, понял, что я с Ингольвом должен был приехать, но ничего дознаваться не стал. Только указал, где вы остановились. Не к добру он так гостеприимен.
— Он Альвина ждёт, а сам Ингольву зла большого не желает, — пряча от него взгляд, Асвейг подошла к очагу и подбросила в затухающий огонь пару поленьев.
— Слыхал, ярл уже едет сюда. Я ж с той стороны, что и он, сюда добирался. Недолго осталось.
Совсем недобро прозвучали его слова. Да и ждать чего хорошего от Альвина Белобородого, оскорбленного аж два раза, не приходилось. Но уж с ним-то по-честному Ингольв и сам справится.
Скоро вернулась рабыня. Оставила на столе накрытые кожаными крышками горшочки, миски да кувшин с питьём. Быстро поклонившись, ушла. Лейви, оголодавший с дороги, раздумывать не стал — принялся за еду. А у Асвейг аж в животе закрутило: так нехорошо стало. Она только выпила воды из кувшина и уселась на свою постель за спиной скальда, чтобы перед глазами у него не мелькать. А тот, как подкрепился, сразу засобирался узнать, где остальные пропадают. В доме снова стало пусто. Ожидая, когда вернётся Лейви, чтобы идти с ним на торг, Асвейг перебрала свои вновь ставшие скудными пожитки. Теперь, коли в дорогу далёкую собираться, аж в саамские земли, так это нужно новой одеждой обзавестись, да тёплой. Ладно хоть вычищенное платье, что осталось ещё с Гокстада, кто-то из рабынь утром ей принёс.
Открылась дверь, впустив в дом дворовый шум. Оказалось, вернулся Ингольв. Видно, где-то они с Лейви разминулись. Он громко прогремел вёдрами, почти швырнув их на пол. Вода расплескалась, впитываясь в притоптанную землю. Асвейг невольно замерла, схватившись за край стола, у которого стояла. И совершенно не хотелось спрашивать, чем он так разозлён. Викинг ещё немного побуйствовал, неаккуратно переливая воду в котёл над очагом. Его громкое дыхание разносилось по всему дому. В конце концов, он развернулся и швырнул пустое ведро о стену так, что то раскололось и упало грудой дощечек.
— Что случ… — заикнулась было Асвейг.
— Ты была с ним! — рявкнул Ингольв, не давая договорить. — Почему? Проклятье, почему?! Зная, кто он и что сделал с моей семьёй.
Вот оно что. Кто-то услужливый быстро донёс ему обо всём. А может, это сделал и сам Хакон. Асвейг отвернулась, не желая видеть перекошенное гневом лицо викинга. Что она могла ему ответить? Правду скажи, неправду ли, ему всё равно не понравится.
— Я должна была. Он дал мне слово на тинге только при условии, что я соглашусь прийти к нему после, — стараясь говорить как можно твёрже, произнесла она.
— И ты согласилась…
— Я наслышан, что случилось. Получается, не зря бороду сбривал и под тряпками бабьими прятался, — он потёр уже покрытый короткой щетиной подбородок. — И как Ингольв только почуял всё?
— Кто его знает, — Асвейг пожала плечами.
— Ну, хоть за это он мстить никому не намерился? А то хватит с нас его мести.
Кольнуло неловкостью при воспоминании об Ингольве. И хорошо, что с утра его в доме не оказалось: она, верно, и глаз на него поднять не смогла бы. От вчерашней злости осталась только тень где-то в глубине души. Он ничего ей не должен: чего обижаться?
Лейви прошёл дальше в дом и, выбрав себе пустующую незастеленную лавку, бросил на неё дорожный мешок.
— Стало быть, денег вы лишились, тех, что были при вас, — он посидел немного, покосился на котёл над очагом. — Пойдём на торг, пока они где-то шатаются. Может, их там встретим. А нет, так купим поесть. Не надеяться же на милость конунга.
И тут же, словно спеша опровергнуть его слова, в дом заглянула рабыня. Чуть испуганно посмотрела на Лейви, удивившись нежданно новому лицу.
— Конунг спрашивает, почему ты на утренню не пришла, — она повернулась к Асвейг. — Подумал, не осерчала ли на что.
Скальд подозрительно прищурился, пытаясь, видно, понять, отчего такая забота от Хакона на Асвейг свалилась. Будь здесь остальные, которые, верно, уже побывали с утра за столом конунга, тоже задались бы таким вопросом.
— А ты принеси нам поесть сюда, — мягко попросил Лейви девушку.
Та, так и не дождавшись нужного ответа от Асвейг, кивнула и быстро скрылась за дверью.
— Я с Хаконом говорил уже сегодня, — продолжил прерванный разговор скальд. — Он, конечно, понял, что я с Ингольвом должен был приехать, но ничего дознаваться не стал. Только указал, где вы остановились. Не к добру он так гостеприимен.
— Он Альвина ждёт, а сам Ингольву зла большого не желает, — пряча от него взгляд, Асвейг подошла к очагу и подбросила в затухающий огонь пару поленьев.
— Слыхал, ярл уже едет сюда. Я ж с той стороны, что и он, сюда добирался. Недолго осталось.
Совсем недобро прозвучали его слова. Да и ждать чего хорошего от Альвина Белобородого, оскорбленного аж два раза, не приходилось. Но уж с ним-то по-честному Ингольв и сам справится.
Скоро вернулась рабыня. Оставила на столе накрытые кожаными крышками горшочки, миски да кувшин с питьём. Быстро поклонившись, ушла. Лейви, оголодавший с дороги, раздумывать не стал — принялся за еду. А у Асвейг аж в животе закрутило: так нехорошо стало. Она только выпила воды из кувшина и уселась на свою постель за спиной скальда, чтобы перед глазами у него не мелькать. А тот, как подкрепился, сразу засобирался узнать, где остальные пропадают. В доме снова стало пусто. Ожидая, когда вернётся Лейви, чтобы идти с ним на торг, Асвейг перебрала свои вновь ставшие скудными пожитки. Теперь, коли в дорогу далёкую собираться, аж в саамские земли, так это нужно новой одеждой обзавестись, да тёплой. Ладно хоть вычищенное платье, что осталось ещё с Гокстада, кто-то из рабынь утром ей принёс.
Открылась дверь, впустив в дом дворовый шум. Оказалось, вернулся Ингольв. Видно, где-то они с Лейви разминулись. Он громко прогремел вёдрами, почти швырнув их на пол. Вода расплескалась, впитываясь в притоптанную землю. Асвейг невольно замерла, схватившись за край стола, у которого стояла. И совершенно не хотелось спрашивать, чем он так разозлён. Викинг ещё немного побуйствовал, неаккуратно переливая воду в котёл над очагом. Его громкое дыхание разносилось по всему дому. В конце концов, он развернулся и швырнул пустое ведро о стену так, что то раскололось и упало грудой дощечек.
— Что случ… — заикнулась было Асвейг.
— Ты была с ним! — рявкнул Ингольв, не давая договорить. — Почему? Проклятье, почему?! Зная, кто он и что сделал с моей семьёй.
Вот оно что. Кто-то услужливый быстро донёс ему обо всём. А может, это сделал и сам Хакон. Асвейг отвернулась, не желая видеть перекошенное гневом лицо викинга. Что она могла ему ответить? Правду скажи, неправду ли, ему всё равно не понравится.
— Я должна была. Он дал мне слово на тинге только при условии, что я соглашусь прийти к нему после, — стараясь говорить как можно твёрже, произнесла она.
— И ты согласилась…