— Дай-ка подумать. Секунду. Так. Так. Так, — растягивал он слова.
— Нет времени думать! Они уже на подходе! Вот зараза! — срывалась она на писк, размахивая руками. — Подожди. Они же нас не увидят! Дом не видят простые люди! На нем заклятие Черы! Бабуля обо всём позаботилась! — победоносно просияла она.
— Хочешь, чтобы они нас в розыск объявили?
— Да и плевать! Это же временно! Мы отправимся в «параллельную», найдём способ вылечить его, вернёмся и придумаем историю, в которую они поверят…, - размышляла она вслух.
— Неплохо Кэти. Только вот отца и его доверие ты потеряешь, — обнял, прижимая к себе. — Ты готова к такому повороту событий?
Она замешкалась, разрываясь напополам, а потом вспомнила бледное лицо названного братца, которому была должна, хотя бы просто потому, что уничтожила родного отца, и уверенно произнесла:
— Вполне.
Кристофер и Вета ходили кругами по долине в поисках детей, телефон не замолкал. Дом не позволял приблизиться. В один момент они были возле крыльца, и Катарина смотрела из окна, утирая рукавом напрашивающиеся слёзы, возвещавшие о конце отношений с отцом, которого обрела спустя столько лет разлуки. От чего-то она не сомневалась, что выходку он не простит. Его виски поседели отчётливее, а морщины вновь разрезали лицо. К вечеру они устали и покинули долину, и пришло облегчение, пускай временное. Дабы не терзаться происходящими осложнениями, Катарина желала поскорее убраться из дома, и тот загрустил в ответ, коридоры стали жуткими и серыми. Всё катилось под откос, и она не могла остановить это. «Жаль, что моя сила не распространяется на события», — вздыхала, поёживаясь на диване.
Наступил новый день, в воздухе витало цветение весны, которым могла бы насладиться, если бы не зациклилась на происходящем. Встала, сходила в душ, освежилась. Настроение чуточку улучшилось, а кофе придало энергии. Так начиналось каждое утро на протяжении нескольких дней, а заканчивалось в комнате парнишки. Присела на край кровати, открыла ему рот и медленно вливала отвар Ангуса. Он бессознательно глотал, как и в предыдущий раз, и вдруг подавился, закашлявшись. Глаза открылись и уставились на неё. Они были красными, капилляры полопались и создавали то ещё зрелище. Он закряхтел и попытался приподняться, но она не дала этого сделать.
— Лежи. Ты истратил много сил. — Послушался, но отвернулся. — Слушай, я понимаю. Я и сама бы захотела убить такого, как он, — осеклась, ведь и правда убила. Щёки раскраснелись от стыда за болтливый язык. — Прости. Ты не должен был так поступать. Мог погибнуть.
— Почему? Ты говорила, я такой же, как ты. Думал, я сильнее, — печально произнёс он, избегая встречаться с ней взглядом.
— Нет. Ты другой. Я беру силы из энергии «параллельной». — Он взглянул с интересом. — Я питаюсь энергией дома и другого мира. А ты сын земного колдуна. По сути, колдовство у тебя в крови. Как и у меня. Мой предок Аластер тоже был земным колдуном. Получается, у меня есть бонус в виде энергии, а у тебя нет. Истратив все силы, я могу восстановиться от дома, а ты отдал жизненные взамен, — спокойно рассуждала, а он смотрел, как на божество. — Знаешь, я стала сильнее, чем была вначале. Тебе просто нужно развивать способности, — игриво подмигнула, вогнав в краску. — Я рада, что ты жив.
— Потому что винила себя, — опустил он глаза.
— Нет. Потому что ты стал мне другом, и я боялась тебя потерять. И чтобы я поняла это, тебе пришлось пролежать несколько дней при смерти. — Он заулыбался, и она тоже. — Больше никогда так не делай! Обещаешь? — улыбка сползла с лица, он закивал. — Допей это. Мой друг сварил специально для тебя. Поднимет на ноги.
— А как же о…Неис, — пробормотал, отпивая остатки отвара и морщась.
— Он задумал что-то недоброе. Мы должны выяснить, что именно, пока не поздно. Ты становишься слабее с каждым днём, а он нашёл способ вытащить нас куда захотел. На это требуется уйма энергии. Возможно, твоей. Я полагаю, что он истощает тебя. Только вот, как ему удаётся — большой вопрос. Придётся отправиться в «параллельную». — Глаза Ленца сверкнули, выдавая любопытство. — Как только оправишься. Переход может нанести вред, да и пребывание в другом мире тоже. Мы подготовим всё, что потребуется, а ты соблюдай постельный режим и пей отвар. — Он скривил лицо, а она усмехнулась. — Теперь отдыхай.
Довольная, Катарина побежала к Мартину и утонула в объятиях. Груз свалился с души, захотелось летать, но ровно до тех пор, пока отец с Ветой вновь не появились в долине.
Ещё пару дней она заставляла его лежать и пить, а он вскакивал с кровати, как только выходила за порог. Самочувствие улучшилось, щёки порозовели и округлились. Ангус был настоящим волшебником по части зелий. Она не выпускала его из комнаты не только по этой причине — наложила заклятие, чтобы он не знал о поисках, ведущихся в долине. Вета привела за собой спецназ в амуниции и с автоматами наперевес. Солдаты прочесывали местность, но к заветному дому не приближались. Мало того, по одному стали выходить из строя — то голова болела, то ноги отказывали, вернулись былые болезни и открылись раны. Дом избавлялся от назойливых искателей, защищая всеми силами хозяйку и гостей. Вскоре всё стихло. Они отправились на поиски в другие места, оставив здешних обитателей в покое. Сердце Катарины перестало болеть от свершаемой жестокости. Она успокаивала себя, что поступает правильно и разберётся позднее, когда решит уйму насущных проблем.
Отвар для перехода был готов. Ленц, наконец, вышел из комнаты и радовался мелочам. Выглядел он, на удивление, замечательно, вполне здоровым подростком. Её это обстоятельство и радовало, и настораживало. В голове мелькала поговорка, не сулящая ничего хорошего: «Затишье перед бурей». Гнала плохие мысли, как могла. День перехода был назначен. Мужчины отдыхали, набираясь сил, до самого вечера, а она решила посетить сердце дома. Подвал встретил оглушительным стуком, створка сердца отворялась, из-за неё выпрыгивал озорной огонёк, приветствуя нетерпеливо, как встречает собака хозяина. Присела рядом и прислонилась к горячему котлу, который и не думал обжечь.
— Я уезжаю. Снова, — огонёк немножко угас, стук стал отчетливо быстрым. — Знаю. Я тоже не хочу. Но Ленц нуждается во мне. Неис вот-вот вернётся в мир живых, — стук стал неуправляемым. Она ласково погладила котёл, и тот вновь стал размеренным. — Я разберусь.
Катарина поднялась и созвала остальных. Они вышли во двор, где уже поджидал Гранд. На глазах у открывшего рот Ленца, превратила Мартина в кота, предварительно поцеловав. Затем велела выпить отвар, им же напоила коня. Оглядела дом в последний раз, отрывая от сердца, провела рукой в воздухе знак бесконечности, и воронка открылась. Она пестрела всевозможными цветами, но всё же преобладал золотой. Ленц шагнул назад, не веря в происходящее.
— Не бойся. Я с тобой.
— Дай-ка подумать. Секунду. Так. Так. Так, — растягивал он слова.
— Нет времени думать! Они уже на подходе! Вот зараза! — срывалась она на писк, размахивая руками. — Подожди. Они же нас не увидят! Дом не видят простые люди! На нем заклятие Черы! Бабуля обо всём позаботилась! — победоносно просияла она.
— Хочешь, чтобы они нас в розыск объявили?
— Да и плевать! Это же временно! Мы отправимся в «параллельную», найдём способ вылечить его, вернёмся и придумаем историю, в которую они поверят…, - размышляла она вслух.
— Неплохо Кэти. Только вот отца и его доверие ты потеряешь, — обнял, прижимая к себе. — Ты готова к такому повороту событий?
Она замешкалась, разрываясь напополам, а потом вспомнила бледное лицо названного братца, которому была должна, хотя бы просто потому, что уничтожила родного отца, и уверенно произнесла:
— Вполне.
Кристофер и Вета ходили кругами по долине в поисках детей, телефон не замолкал. Дом не позволял приблизиться. В один момент они были возле крыльца, и Катарина смотрела из окна, утирая рукавом напрашивающиеся слёзы, возвещавшие о конце отношений с отцом, которого обрела спустя столько лет разлуки. От чего-то она не сомневалась, что выходку он не простит. Его виски поседели отчётливее, а морщины вновь разрезали лицо. К вечеру они устали и покинули долину, и пришло облегчение, пускай временное. Дабы не терзаться происходящими осложнениями, Катарина желала поскорее убраться из дома, и тот загрустил в ответ, коридоры стали жуткими и серыми. Всё катилось под откос, и она не могла остановить это. «Жаль, что моя сила не распространяется на события», — вздыхала, поёживаясь на диване.
Наступил новый день, в воздухе витало цветение весны, которым могла бы насладиться, если бы не зациклилась на происходящем. Встала, сходила в душ, освежилась. Настроение чуточку улучшилось, а кофе придало энергии. Так начиналось каждое утро на протяжении нескольких дней, а заканчивалось в комнате парнишки. Присела на край кровати, открыла ему рот и медленно вливала отвар Ангуса. Он бессознательно глотал, как и в предыдущий раз, и вдруг подавился, закашлявшись. Глаза открылись и уставились на неё. Они были красными, капилляры полопались и создавали то ещё зрелище. Он закряхтел и попытался приподняться, но она не дала этого сделать.
— Лежи. Ты истратил много сил. — Послушался, но отвернулся. — Слушай, я понимаю. Я и сама бы захотела убить такого, как он, — осеклась, ведь и правда убила. Щёки раскраснелись от стыда за болтливый язык. — Прости. Ты не должен был так поступать. Мог погибнуть.
— Почему? Ты говорила, я такой же, как ты. Думал, я сильнее, — печально произнёс он, избегая встречаться с ней взглядом.
— Нет. Ты другой. Я беру силы из энергии «параллельной». — Он взглянул с интересом. — Я питаюсь энергией дома и другого мира. А ты сын земного колдуна. По сути, колдовство у тебя в крови. Как и у меня. Мой предок Аластер тоже был земным колдуном. Получается, у меня есть бонус в виде энергии, а у тебя нет. Истратив все силы, я могу восстановиться от дома, а ты отдал жизненные взамен, — спокойно рассуждала, а он смотрел, как на божество. — Знаешь, я стала сильнее, чем была вначале. Тебе просто нужно развивать способности, — игриво подмигнула, вогнав в краску. — Я рада, что ты жив.
— Потому что винила себя, — опустил он глаза.
— Нет. Потому что ты стал мне другом, и я боялась тебя потерять. И чтобы я поняла это, тебе пришлось пролежать несколько дней при смерти. — Он заулыбался, и она тоже. — Больше никогда так не делай! Обещаешь? — улыбка сползла с лица, он закивал. — Допей это. Мой друг сварил специально для тебя. Поднимет на ноги.
— А как же о…Неис, — пробормотал, отпивая остатки отвара и морщась.
— Он задумал что-то недоброе. Мы должны выяснить, что именно, пока не поздно. Ты становишься слабее с каждым днём, а он нашёл способ вытащить нас куда захотел. На это требуется уйма энергии. Возможно, твоей. Я полагаю, что он истощает тебя. Только вот, как ему удаётся — большой вопрос. Придётся отправиться в «параллельную». — Глаза Ленца сверкнули, выдавая любопытство. — Как только оправишься. Переход может нанести вред, да и пребывание в другом мире тоже. Мы подготовим всё, что потребуется, а ты соблюдай постельный режим и пей отвар. — Он скривил лицо, а она усмехнулась. — Теперь отдыхай.
Довольная, Катарина побежала к Мартину и утонула в объятиях. Груз свалился с души, захотелось летать, но ровно до тех пор, пока отец с Ветой вновь не появились в долине.
Ещё пару дней она заставляла его лежать и пить, а он вскакивал с кровати, как только выходила за порог. Самочувствие улучшилось, щёки порозовели и округлились. Ангус был настоящим волшебником по части зелий. Она не выпускала его из комнаты не только по этой причине — наложила заклятие, чтобы он не знал о поисках, ведущихся в долине. Вета привела за собой спецназ в амуниции и с автоматами наперевес. Солдаты прочесывали местность, но к заветному дому не приближались. Мало того, по одному стали выходить из строя — то голова болела, то ноги отказывали, вернулись былые болезни и открылись раны. Дом избавлялся от назойливых искателей, защищая всеми силами хозяйку и гостей. Вскоре всё стихло. Они отправились на поиски в другие места, оставив здешних обитателей в покое. Сердце Катарины перестало болеть от свершаемой жестокости. Она успокаивала себя, что поступает правильно и разберётся позднее, когда решит уйму насущных проблем.
Отвар для перехода был готов. Ленц, наконец, вышел из комнаты и радовался мелочам. Выглядел он, на удивление, замечательно, вполне здоровым подростком. Её это обстоятельство и радовало, и настораживало. В голове мелькала поговорка, не сулящая ничего хорошего: «Затишье перед бурей». Гнала плохие мысли, как могла. День перехода был назначен. Мужчины отдыхали, набираясь сил, до самого вечера, а она решила посетить сердце дома. Подвал встретил оглушительным стуком, створка сердца отворялась, из-за неё выпрыгивал озорной огонёк, приветствуя нетерпеливо, как встречает собака хозяина. Присела рядом и прислонилась к горячему котлу, который и не думал обжечь.
— Я уезжаю. Снова, — огонёк немножко угас, стук стал отчетливо быстрым. — Знаю. Я тоже не хочу. Но Ленц нуждается во мне. Неис вот-вот вернётся в мир живых, — стук стал неуправляемым. Она ласково погладила котёл, и тот вновь стал размеренным. — Я разберусь.
Катарина поднялась и созвала остальных. Они вышли во двор, где уже поджидал Гранд. На глазах у открывшего рот Ленца, превратила Мартина в кота, предварительно поцеловав. Затем велела выпить отвар, им же напоила коня. Оглядела дом в последний раз, отрывая от сердца, провела рукой в воздухе знак бесконечности, и воронка открылась. Она пестрела всевозможными цветами, но всё же преобладал золотой. Ленц шагнул назад, не веря в происходящее.
— Не бойся. Я с тобой.