— Кажется, снадобье не помогает.
Лицо Блаженного просто пылало от сильного жара. Девушка намочила вновь полотенце и положила на лоб пареньку, погладила его по щекам. Он приоткрыл глаза, взглянул на нее, но тут же вновь впал в забытье.
— Бедный… — шепнула Шай, поправляя полотенце.
— Я хочу домой, Лис… Хочу домой… — бормотал мальчишка, а по его щеке катилась слеза.
Дверь скрипнула, и вошел Гирон в сопровождении неизменных стражников. Похоже сегодня Блаженный — самый главный пациент.
— Ему становится хуже, — сообщил Лис. — Пожалуйста, сделайте что-нибудь.
— Не волнуйся, ему станет легче, — вновь завел старую песню лекарь.
В руках он держал стеклянный флакон с узким горлышком. Он был заполнен полупрозрачной розоватой жидкостью. Лекарь встряхнул его и вынул пробку… И в этот момент случилось нечто! Блаженный вдруг вскочил с диким криком и выбил флакон из рук Гирона. Флакон разбился. Стражники бросились к мальчишке, а он отпрянул, схватил осколок стекла и с размаху воткнул в руку лекаря.
Казалось, будто все вокруг замерло, и даже звуки исчезли… Лис с ужасом смотрел, как из раны Гирона вместо крови сочится странная голубоватая жидкость. Потом Шай пронзительно закричала, заставляя Лиса очнуться. Что-то проснулось в нем… Непонятное, неконтролируемое… Он бросился на лекаря, не в силах сдерживать порыв, но стражник схватил его, заломив руки. Второй скрутил Блаженного, который продолжал биться и кричать.
— Проклятье! — воскликнул Гирон, зажимая рану ладонью. — Бешенного тащите в карцер… А ты заткнись!
Последние слова были адресованы Шай, которая рыдала, сжавшись в углу. Гирон достал здоровой рукой из внутреннего кармана какой-то предмет с длинной иглой на конце… Последнее, что Лис успел почувствовать — укол в шею и вспышку острой боли. А дальше темнота.
Праздник Огненной звезды
Не было даже снов… Только падение в пропасть… Стремительный бесконечный полет. Мучительный… Хотелось, чтобы он поскорее закончился.
Лис очнулся от тяжелого сна и долго не мог прийти в себя. Ходил по комнате кругами, несколько раз умывался холодной водой из ржавого умывальника. Мысли путались и никак не хотели проясняться. Воспоминания о вчерашнем дне были какими-то туманными, блеклыми…
Лис помнил, как познакомился с Шай, как утешал ее плачущую, как разговаривал с Тавросом. А потом? Вроде бы они с Шай гуляли, разговаривали о чем-то… Завтрак точно пропустили, а обед и ужин? У Лиса было ощущение, словно он не ел уже целую вечность.
Наверное, это всего лишь последствия недуга. Память и раньше давала немалые сбои, так чего теперь удивляться? Нужно сказать об этом лекарю, он-то наверняка разберется, что делать. Еще шея болит… Лис потер ее ладонью и обнаружил припухлости. Что за ерунда?
Лис растерянно застыл посреди комнаты. Что-то возникло в его голове на самом краю сознания, но тут же исчезло. Казалось, что в домике не хватает чего-то. Есть койка, стол, умывальник… Небогатое убранство, но главное ведь, чтоб крыша над головой была. Но почему кажется, что в доме было что-то еще? И вообще жаль, что нет соседа, ведь остальные живут по двое или по трое. Вдвоем было бы легче вспоминать, наверное… Может, однажды подселят кого-нибудь… Хотя, если разобраться, это даже немного роскошь — целое жилище для одного Лиса.
Но новый провал в памяти все-таки беспокоил. Одно дело — не помнить, что было до болезни, другое — не помнить, что делал вроде как уже здоровым. Лис решил поговорить с Тавросом, который, вроде как, был его единственным другом здесь. Но по утрам приходит Гирон. Лис ждал и ждал, но сегодня лекарь, похоже, решил его игнорировать.
Сидеть на месте Лис больше не мог, поэтому отправился искать друга. Таврос нашелся около своего жилища. Он напевал веселый мотивчик и мастерил из досок клетку для крольчат.
— С добрым утром! — приветливо сказал он. — А чего один?
От этого вопроса Лису стало не по себе, словно он забыл нечто невероятно важное.
— Где девчонка твоя? — продолжил Таврос, возвращая друга в реальность.
— Кажется, снадобье не помогает.
Лицо Блаженного просто пылало от сильного жара. Девушка намочила вновь полотенце и положила на лоб пареньку, погладила его по щекам. Он приоткрыл глаза, взглянул на нее, но тут же вновь впал в забытье.
— Бедный… — шепнула Шай, поправляя полотенце.
— Я хочу домой, Лис… Хочу домой… — бормотал мальчишка, а по его щеке катилась слеза.
Дверь скрипнула, и вошел Гирон в сопровождении неизменных стражников. Похоже сегодня Блаженный — самый главный пациент.
— Ему становится хуже, — сообщил Лис. — Пожалуйста, сделайте что-нибудь.
— Не волнуйся, ему станет легче, — вновь завел старую песню лекарь.
В руках он держал стеклянный флакон с узким горлышком. Он был заполнен полупрозрачной розоватой жидкостью. Лекарь встряхнул его и вынул пробку… И в этот момент случилось нечто! Блаженный вдруг вскочил с диким криком и выбил флакон из рук Гирона. Флакон разбился. Стражники бросились к мальчишке, а он отпрянул, схватил осколок стекла и с размаху воткнул в руку лекаря.
Казалось, будто все вокруг замерло, и даже звуки исчезли… Лис с ужасом смотрел, как из раны Гирона вместо крови сочится странная голубоватая жидкость. Потом Шай пронзительно закричала, заставляя Лиса очнуться. Что-то проснулось в нем… Непонятное, неконтролируемое… Он бросился на лекаря, не в силах сдерживать порыв, но стражник схватил его, заломив руки. Второй скрутил Блаженного, который продолжал биться и кричать.
— Проклятье! — воскликнул Гирон, зажимая рану ладонью. — Бешенного тащите в карцер… А ты заткнись!
Последние слова были адресованы Шай, которая рыдала, сжавшись в углу. Гирон достал здоровой рукой из внутреннего кармана какой-то предмет с длинной иглой на конце… Последнее, что Лис успел почувствовать — укол в шею и вспышку острой боли. А дальше темнота.
Праздник Огненной звезды
Не было даже снов… Только падение в пропасть… Стремительный бесконечный полет. Мучительный… Хотелось, чтобы он поскорее закончился.
Лис очнулся от тяжелого сна и долго не мог прийти в себя. Ходил по комнате кругами, несколько раз умывался холодной водой из ржавого умывальника. Мысли путались и никак не хотели проясняться. Воспоминания о вчерашнем дне были какими-то туманными, блеклыми…
Лис помнил, как познакомился с Шай, как утешал ее плачущую, как разговаривал с Тавросом. А потом? Вроде бы они с Шай гуляли, разговаривали о чем-то… Завтрак точно пропустили, а обед и ужин? У Лиса было ощущение, словно он не ел уже целую вечность.
Наверное, это всего лишь последствия недуга. Память и раньше давала немалые сбои, так чего теперь удивляться? Нужно сказать об этом лекарю, он-то наверняка разберется, что делать. Еще шея болит… Лис потер ее ладонью и обнаружил припухлости. Что за ерунда?
Лис растерянно застыл посреди комнаты. Что-то возникло в его голове на самом краю сознания, но тут же исчезло. Казалось, что в домике не хватает чего-то. Есть койка, стол, умывальник… Небогатое убранство, но главное ведь, чтоб крыша над головой была. Но почему кажется, что в доме было что-то еще? И вообще жаль, что нет соседа, ведь остальные живут по двое или по трое. Вдвоем было бы легче вспоминать, наверное… Может, однажды подселят кого-нибудь… Хотя, если разобраться, это даже немного роскошь — целое жилище для одного Лиса.
Но новый провал в памяти все-таки беспокоил. Одно дело — не помнить, что было до болезни, другое — не помнить, что делал вроде как уже здоровым. Лис решил поговорить с Тавросом, который, вроде как, был его единственным другом здесь. Но по утрам приходит Гирон. Лис ждал и ждал, но сегодня лекарь, похоже, решил его игнорировать.
Сидеть на месте Лис больше не мог, поэтому отправился искать друга. Таврос нашелся около своего жилища. Он напевал веселый мотивчик и мастерил из досок клетку для крольчат.
— С добрым утром! — приветливо сказал он. — А чего один?
От этого вопроса Лису стало не по себе, словно он забыл нечто невероятно важное.
— Где девчонка твоя? — продолжил Таврос, возвращая друга в реальность.