— Слушаюсь, товарищ полковник, — так же шепотом ответил старший прапорщик и подошел ближе к своему начальнику.
Григорий завел Алиджанова в карцер и, быстро выскочив в коридор, захлопнул дверь. Тут ему на помощь пришел Соколов, положив на дверь свою ручищу.
— Быстро закрывай! — рявкнул полковник на Дубова. — Что еле двигаешься? В штаны наложил, что ли?
Замок лязгнул. Все облегченно посмотрели друг на друга.
— Ну и дела! — выдохнул Волков и вытер вспотевшее лицо платком. Потом вдруг оживился: — А ведь дело упрощается, мужики. Алиджанов-то живой.
— Но в шестьсот шестьдесят девятой камере два трупа, — напомнил Соколов и тоже вытер потное лицо платком.
— Ничего, и те очухаются, — с оптимистичными нотками в голосе заверил полковник. — Теперь понятно, что это не убийства. Ну и дела! А все же, коллеги, признайтесь, все мы изрядно труха-нули перед этим живым трупом. Всего я насмотрелся за свою службу, но такое увидел впервые. — Начальник СИЗО заметно оживился. Его настроение передалось и другим. Многие вынули сигареты, закурили. — А ты парень что надо, молодец! — похвалил полковник Григория и уважительно потрепал его по плечу. — Молодой, нервы еще крепкие.
— И сам не знаю, как это я осмелился, — скромно ответил Григорий и вдруг увидел за спинами стоявших кружком людей лежащего у стены мужчину. — Ну и хороши мы, забыли про Юрия Ефимовича! — вскрикнул он и, растолкав опешивших мужчин, подскочил к неподвижному эксперту-криминалисту. — Ему, наверное, плохо.
Судмедэксперт поспешил на помощь Григорию, а полковник, сконфуженно разведя руками, виновато вымолвил:
— Надо же, до такой степени все переволновались, что забыли про лежащего рядом товарища. Просто какое-то затмение в головах произошло от нервного перенапряжения.
— Юрий Ефимович мертв, — тихо произнес Вадим Степанович, Медленно опуская безжизненную руку эксперта-криминалиста. Эти страшные слова заставили присутствующих снять головные уборы и приблизиться вплотную к пострадавшему.
— Как это — мертв?!
— Сердце у бедняги не выдержало, — с тяжелым вздохом ответил Вадим Степанович. — Юрий Ефимович был очень чувствительным человеком. Два десятилетия проработали мы с ним бок о бок. Трое детей у него осталось. Двое еще школьники…
Внезапная и нелепая смерть эксперта-криминалиста буквально потрясла всех. После долгого угрюмого молчания первым нарушил паузу начальник Бутырки.
— Сбегайте за носилками и отнесите труп в тюремный морг, — приказал он двум рослым контролерам. Когда контролеры торопливо удалились, Волков посмотрел на судмедэксперта и с тяжелым вздохом проговорил: — Что ж, Вадим Степанович, видно, вам…
— Конечно, я пойду к его семье, — тихо перебил судмедэксперт.
— Я понимаю, как трудно будет найти подходящие слова…
— Нелегко, — согласился Вадим Степанович, — но легко ли его семье? Надо быть рядом. Это важнее всяких слов.
Полковник молча пожал судмедэксперту руку повыше локтя и, повернувшись к Соколову, хотел что-то сказать ему, однако замер на полуслове, так как в этот момент из камеры в противоположном конце коридора раздался громкий стук в дверь и послышались отчаянные призывы о помощи.
— Что еще за хреновина?! — досадливо выдохнул начальник СИЗО. — Похоже, это из шестьсот шестьдесят девятой. Вы, Вадим Степанович, оставайтесь здесь. Сопроводите труп в морг и сделайте там от моего имени необходимые распоряжения. Вскрытие будете делать здесь?
— Думаю, да, — ответил судмедэксперт, — и немедленно.
— Вам создадут необходимые условия, — заверил Волков и, посмотрев на присутствующих, скомандовал: — За мной, мужики!
— Слушаюсь, товарищ полковник, — так же шепотом ответил старший прапорщик и подошел ближе к своему начальнику.
Григорий завел Алиджанова в карцер и, быстро выскочив в коридор, захлопнул дверь. Тут ему на помощь пришел Соколов, положив на дверь свою ручищу.
— Быстро закрывай! — рявкнул полковник на Дубова. — Что еле двигаешься? В штаны наложил, что ли?
Замок лязгнул. Все облегченно посмотрели друг на друга.
— Ну и дела! — выдохнул Волков и вытер вспотевшее лицо платком. Потом вдруг оживился: — А ведь дело упрощается, мужики. Алиджанов-то живой.
— Но в шестьсот шестьдесят девятой камере два трупа, — напомнил Соколов и тоже вытер потное лицо платком.
— Ничего, и те очухаются, — с оптимистичными нотками в голосе заверил полковник. — Теперь понятно, что это не убийства. Ну и дела! А все же, коллеги, признайтесь, все мы изрядно труха-нули перед этим живым трупом. Всего я насмотрелся за свою службу, но такое увидел впервые. — Начальник СИЗО заметно оживился. Его настроение передалось и другим. Многие вынули сигареты, закурили. — А ты парень что надо, молодец! — похвалил полковник Григория и уважительно потрепал его по плечу. — Молодой, нервы еще крепкие.
— И сам не знаю, как это я осмелился, — скромно ответил Григорий и вдруг увидел за спинами стоявших кружком людей лежащего у стены мужчину. — Ну и хороши мы, забыли про Юрия Ефимовича! — вскрикнул он и, растолкав опешивших мужчин, подскочил к неподвижному эксперту-криминалисту. — Ему, наверное, плохо.
Судмедэксперт поспешил на помощь Григорию, а полковник, сконфуженно разведя руками, виновато вымолвил:
— Надо же, до такой степени все переволновались, что забыли про лежащего рядом товарища. Просто какое-то затмение в головах произошло от нервного перенапряжения.
— Юрий Ефимович мертв, — тихо произнес Вадим Степанович, Медленно опуская безжизненную руку эксперта-криминалиста. Эти страшные слова заставили присутствующих снять головные уборы и приблизиться вплотную к пострадавшему.
— Как это — мертв?!
— Сердце у бедняги не выдержало, — с тяжелым вздохом ответил Вадим Степанович. — Юрий Ефимович был очень чувствительным человеком. Два десятилетия проработали мы с ним бок о бок. Трое детей у него осталось. Двое еще школьники…
Внезапная и нелепая смерть эксперта-криминалиста буквально потрясла всех. После долгого угрюмого молчания первым нарушил паузу начальник Бутырки.
— Сбегайте за носилками и отнесите труп в тюремный морг, — приказал он двум рослым контролерам. Когда контролеры торопливо удалились, Волков посмотрел на судмедэксперта и с тяжелым вздохом проговорил: — Что ж, Вадим Степанович, видно, вам…
— Конечно, я пойду к его семье, — тихо перебил судмедэксперт.
— Я понимаю, как трудно будет найти подходящие слова…
— Нелегко, — согласился Вадим Степанович, — но легко ли его семье? Надо быть рядом. Это важнее всяких слов.
Полковник молча пожал судмедэксперту руку повыше локтя и, повернувшись к Соколову, хотел что-то сказать ему, однако замер на полуслове, так как в этот момент из камеры в противоположном конце коридора раздался громкий стук в дверь и послышались отчаянные призывы о помощи.
— Что еще за хреновина?! — досадливо выдохнул начальник СИЗО. — Похоже, это из шестьсот шестьдесят девятой. Вы, Вадим Степанович, оставайтесь здесь. Сопроводите труп в морг и сделайте там от моего имени необходимые распоряжения. Вскрытие будете делать здесь?
— Думаю, да, — ответил судмедэксперт, — и немедленно.
— Вам создадут необходимые условия, — заверил Волков и, посмотрев на присутствующих, скомандовал: — За мной, мужики!