И сам эрх тут же вмешался, обратившись к капитану:
— Мы практически сложившаяся пара! И сами разберемся с собственной безопасностью. Правилами прогулка не запрещена. А значит, мы сами ответственны за свои поступки.
Капитан, на миг задумавшись, резко отвернулся и шагнул к боковым карманам с запасными скафандрами. Вопреки странной робости перед этим эрхом, я испытала колоссальное облегчение, сообразив, что он тоже собирается покинуть звездолет. Выразить свое нежелание отправляться наружу не получалось — язык словно парализовало!
— Я не могу допустить, чтобы одна из кормилиц рисковала жизнью, — сухо сообщил он моему напрягшемуся спутнику.
Капитан должен был в этом случае отправить сопровождение из числа сотрудников службы безопасности звездолета, но… вместо этого решил сопровождать нас лично!
Марид явно остался недоволен таким поворотом событий, но возразить ему было нечего. Необходимость подчиниться решению начальства он компенсировал тем, что при всяком удобном и неудобном случае прижимал меня к себе, демонстрируя капитану наше «единство».
Я же, проклиная всех мужчин на свете, вынуждена была принимать в безропотном молчании все его знаки внимания. Сказать мне хотелось многое, но… не получалось. Собственное тело словно предало, отказываясь повиноваться. И я, в абсолютном недоумении от происходящего, стала заложницей чьей-то чуждой воли.
И чем дальше, тем мое положение все больше ухудшалось.
Планета оказалась скалистой, с однообразным пейзажем, ее поверхность до самого горизонта, насколько хватало взгляда, разрезали глубокие провалы разломов, увенчанные по краям острыми пиками каменистых «наростов». Непривычная гравитация и сильный ветер держали меня в постоянном напряжении, я отчаянно боялась куда-нибудь свалиться. Скрытое странными, тяжелыми даже на вид, сероватыми облаками светило давало мало света.
Отчаянно желая поскорее покинуть это мрачное место, не разделяя воодушевления Марида от возможности «попрыгать» с одного гигантского валуна на другой, я всеми силами старалась держаться ближе к капитану. Не получалось!
Ноги сами несли меня вслед за взбалмошным механиком. Да, было что-то завораживающее и опасное в дикой и необузданной красоте этого места. Какой-то необъяснимый шарм, что-то волнующее кровь, заставляющее адреналин все новыми порциями выплескиваться в кровь. Что-то будоражащее и возбуждающее.
«Мне тут нравится, — удивилась я внезапному ощущению. — Или части меня?»
Сознание словно помутилось. Всплеск несвойственной мне бесшабашности, эйфория, какая-то одержимость, обманчивая легкость… Забыв о присутствии сдержанного капитана, не слушая повторяющихся в динамиках скафандра предупреждений службы по контролю за безопасностью, специалисты которой наблюдали за нашей прогулкой на визуализирующих экранах и настоятельно просили ее закончить, я приблизилась к глубокому разлому.
Словно только и ждавший этого момента ветер резко ударил в спину. Пошатнувшись, осознала, что оказалась ближе всех к краю пропасти. Взмахнула руками в отчаянной попытке ухватиться за воздух… Но ветер, решивший наказать неразумных пришельцев, не позволил мне дотянуться до стоявших чуть дальше мужчин.
Марид в потрясении застыл. Я в какой-то стремительной вспышке осознания, уже понимая, что начинаю заваливаться в бездну, успела заметить выражение его лица.
Ступор. Он просто замер от страха, в бездействии наблюдая за моим неминуемым падением.
Тело, лишенное опоры, неловко изогнулось в последней попытке удержаться и…
Беспорядочно махающую руку перехватили и крепко сжали. Резкий рывок и мое, непривычно легкое в условиях чуждой гравитации тело рухнуло на капитана. Это он успел в отчаянном усилии ухватить мою конечность и выдернуть меня из лап неминуемой смерти.
Распластавшись поверх тела капитана, ошалев от зашедшегося в безумном ритме сердца, сквозь прозрачную гибкую маску я всматривалась в глаза мужчины.
Шальные глаза… Безумные и яростные. Глаза эрха, не позволившего мне рухнуть в бездну.
В этот раз…
Часть вторая
И сам эрх тут же вмешался, обратившись к капитану:
— Мы практически сложившаяся пара! И сами разберемся с собственной безопасностью. Правилами прогулка не запрещена. А значит, мы сами ответственны за свои поступки.
Капитан, на миг задумавшись, резко отвернулся и шагнул к боковым карманам с запасными скафандрами. Вопреки странной робости перед этим эрхом, я испытала колоссальное облегчение, сообразив, что он тоже собирается покинуть звездолет. Выразить свое нежелание отправляться наружу не получалось — язык словно парализовало!
— Я не могу допустить, чтобы одна из кормилиц рисковала жизнью, — сухо сообщил он моему напрягшемуся спутнику.
Капитан должен был в этом случае отправить сопровождение из числа сотрудников службы безопасности звездолета, но… вместо этого решил сопровождать нас лично!
Марид явно остался недоволен таким поворотом событий, но возразить ему было нечего. Необходимость подчиниться решению начальства он компенсировал тем, что при всяком удобном и неудобном случае прижимал меня к себе, демонстрируя капитану наше «единство».
Я же, проклиная всех мужчин на свете, вынуждена была принимать в безропотном молчании все его знаки внимания. Сказать мне хотелось многое, но… не получалось. Собственное тело словно предало, отказываясь повиноваться. И я, в абсолютном недоумении от происходящего, стала заложницей чьей-то чуждой воли.
И чем дальше, тем мое положение все больше ухудшалось.
Планета оказалась скалистой, с однообразным пейзажем, ее поверхность до самого горизонта, насколько хватало взгляда, разрезали глубокие провалы разломов, увенчанные по краям острыми пиками каменистых «наростов». Непривычная гравитация и сильный ветер держали меня в постоянном напряжении, я отчаянно боялась куда-нибудь свалиться. Скрытое странными, тяжелыми даже на вид, сероватыми облаками светило давало мало света.
Отчаянно желая поскорее покинуть это мрачное место, не разделяя воодушевления Марида от возможности «попрыгать» с одного гигантского валуна на другой, я всеми силами старалась держаться ближе к капитану. Не получалось!
Ноги сами несли меня вслед за взбалмошным механиком. Да, было что-то завораживающее и опасное в дикой и необузданной красоте этого места. Какой-то необъяснимый шарм, что-то волнующее кровь, заставляющее адреналин все новыми порциями выплескиваться в кровь. Что-то будоражащее и возбуждающее.
«Мне тут нравится, — удивилась я внезапному ощущению. — Или части меня?»
Сознание словно помутилось. Всплеск несвойственной мне бесшабашности, эйфория, какая-то одержимость, обманчивая легкость… Забыв о присутствии сдержанного капитана, не слушая повторяющихся в динамиках скафандра предупреждений службы по контролю за безопасностью, специалисты которой наблюдали за нашей прогулкой на визуализирующих экранах и настоятельно просили ее закончить, я приблизилась к глубокому разлому.
Словно только и ждавший этого момента ветер резко ударил в спину. Пошатнувшись, осознала, что оказалась ближе всех к краю пропасти. Взмахнула руками в отчаянной попытке ухватиться за воздух… Но ветер, решивший наказать неразумных пришельцев, не позволил мне дотянуться до стоявших чуть дальше мужчин.
Марид в потрясении застыл. Я в какой-то стремительной вспышке осознания, уже понимая, что начинаю заваливаться в бездну, успела заметить выражение его лица.
Ступор. Он просто замер от страха, в бездействии наблюдая за моим неминуемым падением.
Тело, лишенное опоры, неловко изогнулось в последней попытке удержаться и…
Беспорядочно махающую руку перехватили и крепко сжали. Резкий рывок и мое, непривычно легкое в условиях чуждой гравитации тело рухнуло на капитана. Это он успел в отчаянном усилии ухватить мою конечность и выдернуть меня из лап неминуемой смерти.
Распластавшись поверх тела капитана, ошалев от зашедшегося в безумном ритме сердца, сквозь прозрачную гибкую маску я всматривалась в глаза мужчины.
Шальные глаза… Безумные и яростные. Глаза эрха, не позволившего мне рухнуть в бездну.
В этот раз…
Часть вторая