— Что?! — Эйнар повернулся к сыну.
— Открой себя заново сын мой! Посмотри! Ты моё дитя! Сильнее тебя ещё не родился мужчина! — и он стремительно взмыл в небо.
Фира заметила, что у Кристофера расширились зрачки, радужка стала фиолетовой. Он отчаянно пыхтел, пытаясь разорвать сцепившиеся руки друзей. Попыталась оттащить его, но не справилась. Еще попытка. Он развернулся и дал кулаком в нос. Удар такой силы обрушился на волчицу, что она вылетела в коридор. Встала, обернулась волком и ринулась в бой. Ещё один удар швырнул о стену. Руки расцеплены. Пошёл обратный отсчёт. Очередная попытка провалилась, и Фира упала не так удачно, вывернув лапу. Она лежала и смотрела, как перстень соскальзывает с пальца Катарины, а её отец с безумной улыбкой торжествует. Как вдруг алая пелена упала с глаз, и колдунья сжала руку в кулак. Кристофер взревел и схватил ее за горло. Растерялась, всё-таки перед ней стоял отец. Крайд тоже вернулся и бросился на обидчика. Его глаза и перстень горели золотым. Может, благодаря этому сумел сбить его с ног. Кристофер быстро поднялся, но Катарина уже читала заклинание:
— Верни отца! Демона изгони! Больше не дай сюда хода, пути! Пусть возвращается в свой мир! Я велю! — огненный луч вырвался из ладони, и проник отцу в грудь.
Зрачки вернулись на место, и он упал, ударившись головой. Но не очнулся, продолжая вынужденную кому. Она рухнула в кресло, пытаясь отдышаться. Крайд подоспел к Фире на помощь.
Он бежал в облике кота, задевая углы, сшибая лапами камни. Израненные, они кровоточили. В затылке стучало. Рыжая шерсть скаталась. «Зачем я её поцеловал? Каков идиот!», — ругал он себя, терзаясь чувством вины. Любовь к этой девушке лишала рассудка. Еще никогда Мартин не был на краю так близко. Пропасть манила. Один единственный шаг, погружающий во тьму навсегда. Спотыкнулся, упал. Лежал, рыдая, словно дитя. Если бы кто-то увидел картину, как минимум очень удивился. Не каждый день наблюдаешь за плачущим котом. Вспышка страсти была подобна молнии: стремительная, яркая. До сих пор горело в груди. Он ненавидел её: за предательство, за то, что стала супругой волка, за то, что любила больше него. Но и противиться притяжению не мог. Перед глазами стояла картина, как она блистательная, изящная спускается по лестнице, с каждым шагом полы платья колышутся, а непокорная прядь выбивается из причёски. Ледяные глаза пронзали душу. Опаснее и сексуальнее не видел создания. Отсутствие волка сыграло на руку, но Катарина остановила, не поддалась искушению, которое он явно ощутил. «Она меня всё ещё любит», — сделал вывод, горький и спасительный. «И снова делает по-своему. Носит кольцо тьмы. Затевает нечто опасное», — скривил нос. Эта черта дико его раздражала. Поднялся на четыре лапы и захромал дальше. Мягко ступая, с каждым пройденным километром, понимал, что уже не вернётся. Он сделал всё, что мог, чтобы они были вместе. Переступил через себя, подарил ценную вещь, брал нахрапом. «Насильно мил не будешь». Мысль оставить её навсегда, и дать возможность обрести счастье казалась благородной. «А ведь совсем недавно она просыпалась в моих объятиях! И любила только меня!» Тяжело вздохнул, обращаясь в человека. Дорога была пустынной, люди редко сюда захаживали. Мартин оказался далеко от обитаемых мест, и приближался к глиняной долине, на которой и стояла База. Шаг за шагом был ближе к месту, где мог умереть, но Катарина не позволила этому свершиться. Тогда казалось, будто у них вся жизнь впереди. «Чёрт бы побрал этих женщин!», — руки сжал в кулаки. Нога посинела и распухла. Затряс ей, пытаясь прогнать колющее ощущение. Разозлился. Время преломилось, и он увидел белесые волны. Они струились перед ним, образовывая дорожку. Шагнул и перенесся на приличное расстояние вперёд. Недоуменно моргнул. Беспредельная радость наполнила сердце. Когда-то Мартину легко удавалось проходить сквозь стены, но это определенно являлось новым уровнем. Закрыл глаза, пожелал отправиться к Базе. Открыл и увидел ту же волнообразную дорожку. Вжик. Стоит на своих двоих прямо перед невзрачным на вид зданием. «Здесь мне самое место». В каком-то смысле хотел наказать себя, сам того не понимая. Так бывает, когда переживаешь сильное потрясение. Кто-то зацикливается на жалости, а кто-то невольно винит себя. Мартин давно решил, что не станет возвращаться на Землю. Он колесил по ней довольно долго, и всё равно неумолимо тянуло к ней. В итоге сломался и отправился, пусть и под важным предлогом. Парни в униформе встретили не очень радужно.
— Куда собрался? Че с ногой? Больной что ли?!
— Смотри, какого хлюпика к нам занесло! Ещё и голый!
— Эй? Куда одежду дел? Говорить умеешь?
— Отвалите придурки! Видите ему плохо! — отозвался один из ребят.
Он накинул Мартину на плечи куртку и отвёл в душ. А затем выдал солдатскую униформу.
— Моя старая. Идём. Провожу к боссу! — бросил на ходу, и Мартин наспех натянув штаны, поскакал следом.
Кабинет Прайса погибшего почём зря из-за ненависти к Катарине, теперь заиграл новыми красками. Начальником базы стал здоровяк Корнель Урх. И судя по всему неплохо справлялся. Мартин разглядывал громадного человека, занимавшего практически все пространство дальней части кабинета. Лицо у него было не молодое, суровое, губы тонкие, нос с горбинкой, волосы жидкие. А вот мускулы поражали размерами. «Где он покупает одежду?», — пронеслось у путника в голове. Как только Урх увидел знакомое лицо и рыжую гриву, тут же ободрился.
— Мартин! Дружище! Что стряслось? — распухшую ногу не возможно было скрыть под облегающей формой.
— Да, так. Споткнулся, — постарался он скрыть душевную боль за фасадом лжи.
— Ну. Ничего. Мигом вылечим, — достал из ящика стола маленький свёрток, передал ему.
Мартин открыл кулёк, в нем лежала синеватая пыльца. Посыпал на ноги, отек сошёл. Вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
— Спасибо. Оставишь меня здесь? — спросил он устало.
— А как же колдунья? — Урх проследил за реакцией, и допытываться не стал. — Конечно, можешь остаться. Нам как раз лекаря не хватает.
— Я не умею лечить, — пожимал он плечами.
— Это не беда. Книги ж есть. Втянешься…со временем, — пожал ему руку, и заглянул в рыжие, печальные глаза.
— Будь как дома.
— Что?! — Эйнар повернулся к сыну.
— Открой себя заново сын мой! Посмотри! Ты моё дитя! Сильнее тебя ещё не родился мужчина! — и он стремительно взмыл в небо.
Фира заметила, что у Кристофера расширились зрачки, радужка стала фиолетовой. Он отчаянно пыхтел, пытаясь разорвать сцепившиеся руки друзей. Попыталась оттащить его, но не справилась. Еще попытка. Он развернулся и дал кулаком в нос. Удар такой силы обрушился на волчицу, что она вылетела в коридор. Встала, обернулась волком и ринулась в бой. Ещё один удар швырнул о стену. Руки расцеплены. Пошёл обратный отсчёт. Очередная попытка провалилась, и Фира упала не так удачно, вывернув лапу. Она лежала и смотрела, как перстень соскальзывает с пальца Катарины, а её отец с безумной улыбкой торжествует. Как вдруг алая пелена упала с глаз, и колдунья сжала руку в кулак. Кристофер взревел и схватил ее за горло. Растерялась, всё-таки перед ней стоял отец. Крайд тоже вернулся и бросился на обидчика. Его глаза и перстень горели золотым. Может, благодаря этому сумел сбить его с ног. Кристофер быстро поднялся, но Катарина уже читала заклинание:
— Верни отца! Демона изгони! Больше не дай сюда хода, пути! Пусть возвращается в свой мир! Я велю! — огненный луч вырвался из ладони, и проник отцу в грудь.
Зрачки вернулись на место, и он упал, ударившись головой. Но не очнулся, продолжая вынужденную кому. Она рухнула в кресло, пытаясь отдышаться. Крайд подоспел к Фире на помощь.
Он бежал в облике кота, задевая углы, сшибая лапами камни. Израненные, они кровоточили. В затылке стучало. Рыжая шерсть скаталась. «Зачем я её поцеловал? Каков идиот!», — ругал он себя, терзаясь чувством вины. Любовь к этой девушке лишала рассудка. Еще никогда Мартин не был на краю так близко. Пропасть манила. Один единственный шаг, погружающий во тьму навсегда. Спотыкнулся, упал. Лежал, рыдая, словно дитя. Если бы кто-то увидел картину, как минимум очень удивился. Не каждый день наблюдаешь за плачущим котом. Вспышка страсти была подобна молнии: стремительная, яркая. До сих пор горело в груди. Он ненавидел её: за предательство, за то, что стала супругой волка, за то, что любила больше него. Но и противиться притяжению не мог. Перед глазами стояла картина, как она блистательная, изящная спускается по лестнице, с каждым шагом полы платья колышутся, а непокорная прядь выбивается из причёски. Ледяные глаза пронзали душу. Опаснее и сексуальнее не видел создания. Отсутствие волка сыграло на руку, но Катарина остановила, не поддалась искушению, которое он явно ощутил. «Она меня всё ещё любит», — сделал вывод, горький и спасительный. «И снова делает по-своему. Носит кольцо тьмы. Затевает нечто опасное», — скривил нос. Эта черта дико его раздражала. Поднялся на четыре лапы и захромал дальше. Мягко ступая, с каждым пройденным километром, понимал, что уже не вернётся. Он сделал всё, что мог, чтобы они были вместе. Переступил через себя, подарил ценную вещь, брал нахрапом. «Насильно мил не будешь». Мысль оставить её навсегда, и дать возможность обрести счастье казалась благородной. «А ведь совсем недавно она просыпалась в моих объятиях! И любила только меня!» Тяжело вздохнул, обращаясь в человека. Дорога была пустынной, люди редко сюда захаживали. Мартин оказался далеко от обитаемых мест, и приближался к глиняной долине, на которой и стояла База. Шаг за шагом был ближе к месту, где мог умереть, но Катарина не позволила этому свершиться. Тогда казалось, будто у них вся жизнь впереди. «Чёрт бы побрал этих женщин!», — руки сжал в кулаки. Нога посинела и распухла. Затряс ей, пытаясь прогнать колющее ощущение. Разозлился. Время преломилось, и он увидел белесые волны. Они струились перед ним, образовывая дорожку. Шагнул и перенесся на приличное расстояние вперёд. Недоуменно моргнул. Беспредельная радость наполнила сердце. Когда-то Мартину легко удавалось проходить сквозь стены, но это определенно являлось новым уровнем. Закрыл глаза, пожелал отправиться к Базе. Открыл и увидел ту же волнообразную дорожку. Вжик. Стоит на своих двоих прямо перед невзрачным на вид зданием. «Здесь мне самое место». В каком-то смысле хотел наказать себя, сам того не понимая. Так бывает, когда переживаешь сильное потрясение. Кто-то зацикливается на жалости, а кто-то невольно винит себя. Мартин давно решил, что не станет возвращаться на Землю. Он колесил по ней довольно долго, и всё равно неумолимо тянуло к ней. В итоге сломался и отправился, пусть и под важным предлогом. Парни в униформе встретили не очень радужно.
— Куда собрался? Че с ногой? Больной что ли?!
— Смотри, какого хлюпика к нам занесло! Ещё и голый!
— Эй? Куда одежду дел? Говорить умеешь?
— Отвалите придурки! Видите ему плохо! — отозвался один из ребят.
Он накинул Мартину на плечи куртку и отвёл в душ. А затем выдал солдатскую униформу.
— Моя старая. Идём. Провожу к боссу! — бросил на ходу, и Мартин наспех натянув штаны, поскакал следом.
Кабинет Прайса погибшего почём зря из-за ненависти к Катарине, теперь заиграл новыми красками. Начальником базы стал здоровяк Корнель Урх. И судя по всему неплохо справлялся. Мартин разглядывал громадного человека, занимавшего практически все пространство дальней части кабинета. Лицо у него было не молодое, суровое, губы тонкие, нос с горбинкой, волосы жидкие. А вот мускулы поражали размерами. «Где он покупает одежду?», — пронеслось у путника в голове. Как только Урх увидел знакомое лицо и рыжую гриву, тут же ободрился.
— Мартин! Дружище! Что стряслось? — распухшую ногу не возможно было скрыть под облегающей формой.
— Да, так. Споткнулся, — постарался он скрыть душевную боль за фасадом лжи.
— Ну. Ничего. Мигом вылечим, — достал из ящика стола маленький свёрток, передал ему.
Мартин открыл кулёк, в нем лежала синеватая пыльца. Посыпал на ноги, отек сошёл. Вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
— Спасибо. Оставишь меня здесь? — спросил он устало.
— А как же колдунья? — Урх проследил за реакцией, и допытываться не стал. — Конечно, можешь остаться. Нам как раз лекаря не хватает.
— Я не умею лечить, — пожимал он плечами.
— Это не беда. Книги ж есть. Втянешься…со временем, — пожал ему руку, и заглянул в рыжие, печальные глаза.
— Будь как дома.