конец терпеньям
в моем небе.
В небе моем
в цветах не видно памятника бунту
и Торквемада
пылает на костре живьем
с ободранною кожей.
в моем небе.
В небе моем
пред алтарями Учителя Кита
все в груди бьют себя
вагоны рук отрубленных
за то, что сады подрезали
в моем небе.
В небе моем
стада мустангов несут индейцев
в океане прерий
богами
над асфальтом воскрешенных
в моем небе.
В моем небе
солнца становятся покорными
конец терпеньям
в моем небе.
В небе моем
в цветах не видно памятника бунту
и Торквемада
пылает на костре живьем
с ободранною кожей.
в моем небе.
В небе моем
пред алтарями Учителя Кита
все в груди бьют себя
вагоны рук отрубленных
за то, что сады подрезали
в моем небе.
В небе моем
стада мустангов несут индейцев
в океане прерий
богами
над асфальтом воскрешенных
в моем небе.
В моем небе
солнца становятся покорными