Но ведь ты можешь, если захочешь. Хотя, дело твое. Дай мне сигарету, — прошу я, хотя совсем не хочу курить. Я должен доказать, что Паша иногда заблуждается. Пусть думает, что был не прав, когда заключил, что я не курю. Может, тогда пересмотрит и свое желание познакомить меня с Олей. Закуриваю: — А, знаешь, я думаю, что, если ты действительно готов помочь мне, ты выполнишь мою просьбу.
Еще не пришло время.
Чего ждать?
Пока ты успокоишься. Нужно остыть.
Пока я не наделаю еще глупостей? Я не принадлежу себе. Бог мне подсказывает, что Оля — моя судьба.
Бог? Хорошо. Допустим, я знакомлю тебя с ней. А что дальше? Она целиком и полностью порабощена клубом. Альтернативы никакой не остается, как только тебе самому погрязнуть в грехе. Иного ты предложить не сможешь, что бы смогло ее заинтересовать. Бог говорит, что твоя судьба — стать клубной шлюхой с членом? Я не верю.
Так я и хочу стать, как ты сказал, шлюхой с членом. И быть рядом с ней. Это мой выбор. Разве не ты говорил, что важно знать, чего хочешь.
Ты не можешь хотеть этого! — взорвался он. — Клуб уничтожает людей! — он сжимает кулаки и трясет руками, бросая руль. — Посмотри же, что он сделал с тобой! Что он сделал с Олей!
А что клуб сделал с ней? — я почувствовал, что у меня появилась возможность узнать что-то новое.
Сейчас мы говорим о тебе, — Паша резко свернул в съезд на Киевское шоссе в сторону Санкт-Петербурга. — У Оли очень непростая судьба. А ты упал моментально. И тебе нет оправдания.
Паша…
Хватит разговоров. Я хочу музыки, — он включает диск, добавляет громкости. — Это Рахманинов. Иногда музыка способна успокоить душу. Вслушайся. Все современные композиции направлены на то, чтобы растормошить чувства, а эта успокаивает. «Элегия».
Паша решил поехать в ночной клуб. Как будто специально старается вывести меня в общественные места, где ошивается много копов.
Мы подъезжаем к клубу Duhless. Перед входом стоит много дорогих автомобилей. Прямо посреди дороги припарковался Rolls Roys в сопровождении двух «Хаммеров». Как же забавно это смотрится! Зачем столько охраны?
— Показуха. Знаю я этого клоуна. Тоже появлялся в клубе пару-тройку лет назад, — кивает мой приятель на машины. — Вроде давно разбогател, а все никак не наиграется.
На входе толпятся человек десять-пятнадцать. На фейсконтроле работают бугаи, которые зачем-то напялили балаклавы. Для того, чтобы скрыть свои страшные лица? Как все пафосно! Мы подходим ко входу. Нас пропускают без очереди. Мне приятно ощущение, которое я испытываю, проходя мимо толпы, безнадежно уговаривающей охранников запустить их внутрь. Чувствую себя особенным.
Паша здоровается с фейсером. Тот говорит, что давно его не видел, на что Паша отвечает:
— Есть много других, более благородных заведений, требующих моего присутствия. Пора бы и тебе сменить поле деятельности.
Только не начинай опять меня просвещать. В прошлой раз после часовой проповеди ты решил предаться греху.
Это был не грех.
Только не говори, что ты ей ночью тоже читал проповеди.
Паша в своей манере проходит дальше, не заканчивая разговор. Входим в клуб. Гардероб. Раздеваемся.
Но ведь ты можешь, если захочешь. Хотя, дело твое. Дай мне сигарету, — прошу я, хотя совсем не хочу курить. Я должен доказать, что Паша иногда заблуждается. Пусть думает, что был не прав, когда заключил, что я не курю. Может, тогда пересмотрит и свое желание познакомить меня с Олей. Закуриваю: — А, знаешь, я думаю, что, если ты действительно готов помочь мне, ты выполнишь мою просьбу.
Еще не пришло время.
Чего ждать?
Пока ты успокоишься. Нужно остыть.
Пока я не наделаю еще глупостей? Я не принадлежу себе. Бог мне подсказывает, что Оля — моя судьба.
Бог? Хорошо. Допустим, я знакомлю тебя с ней. А что дальше? Она целиком и полностью порабощена клубом. Альтернативы никакой не остается, как только тебе самому погрязнуть в грехе. Иного ты предложить не сможешь, что бы смогло ее заинтересовать. Бог говорит, что твоя судьба — стать клубной шлюхой с членом? Я не верю.
Так я и хочу стать, как ты сказал, шлюхой с членом. И быть рядом с ней. Это мой выбор. Разве не ты говорил, что важно знать, чего хочешь.
Ты не можешь хотеть этого! — взорвался он. — Клуб уничтожает людей! — он сжимает кулаки и трясет руками, бросая руль. — Посмотри же, что он сделал с тобой! Что он сделал с Олей!
А что клуб сделал с ней? — я почувствовал, что у меня появилась возможность узнать что-то новое.
Сейчас мы говорим о тебе, — Паша резко свернул в съезд на Киевское шоссе в сторону Санкт-Петербурга. — У Оли очень непростая судьба. А ты упал моментально. И тебе нет оправдания.
Паша…
Хватит разговоров. Я хочу музыки, — он включает диск, добавляет громкости. — Это Рахманинов. Иногда музыка способна успокоить душу. Вслушайся. Все современные композиции направлены на то, чтобы растормошить чувства, а эта успокаивает. «Элегия».
Паша решил поехать в ночной клуб. Как будто специально старается вывести меня в общественные места, где ошивается много копов.
Мы подъезжаем к клубу Duhless. Перед входом стоит много дорогих автомобилей. Прямо посреди дороги припарковался Rolls Roys в сопровождении двух «Хаммеров». Как же забавно это смотрится! Зачем столько охраны?
— Показуха. Знаю я этого клоуна. Тоже появлялся в клубе пару-тройку лет назад, — кивает мой приятель на машины. — Вроде давно разбогател, а все никак не наиграется.
На входе толпятся человек десять-пятнадцать. На фейсконтроле работают бугаи, которые зачем-то напялили балаклавы. Для того, чтобы скрыть свои страшные лица? Как все пафосно! Мы подходим ко входу. Нас пропускают без очереди. Мне приятно ощущение, которое я испытываю, проходя мимо толпы, безнадежно уговаривающей охранников запустить их внутрь. Чувствую себя особенным.
Паша здоровается с фейсером. Тот говорит, что давно его не видел, на что Паша отвечает:
— Есть много других, более благородных заведений, требующих моего присутствия. Пора бы и тебе сменить поле деятельности.
Только не начинай опять меня просвещать. В прошлой раз после часовой проповеди ты решил предаться греху.
Это был не грех.
Только не говори, что ты ей ночью тоже читал проповеди.
Паша в своей манере проходит дальше, не заканчивая разговор. Входим в клуб. Гардероб. Раздеваемся.