— Что уставились? — добродушно проворчал Ясько. — Забирайте раненого и несите в дом. — Он осторожно передал им тело оруженосца и уже вдогонку спросил: — Как там моя Анеля? Не родила ли, часом?
— Разрешилась, братец, разрешилась! — затараторила сразу девушка. — Сейчас кормит обоих.
— Как обоих? — изумился Ясько. — Неужто двойня?!
— Бог наградил тебя близнецами, дорогой братец, — лукаво засмеялась девушка, краснея и прикрываясь рукой. — Возблагодари его за сына и за дочь, которых он тебе послал.
Ясько радостно ухмыльнулся и горделиво расправил плечи.
— Добрая весть, — произнес князь Конрад, поглаживая усы и одобрительно поглядывая на счастливого отца.
— Истинная правда, доблестный князь, — ответил тот, — прибавление семейства — божий дар. Окажи великую честь, господин, отпразднуй со мной и моими домочадцами это счастливое для меня событие. Прошу тебя от чистого сердца!
Растроганный простыми искренними словами Яська, князь согласно кивнул головой:
— Я не только охотно приму участие в празднестве, но, если хочешь, буду крестным отцом твоих близнецов.
Ясько упал на колени и в избытке благодарности поцеловал Конраду руку, которую тот ему милостиво протянул. Потом вскочил и зычно крикнул:
— Гей, Янек!
Когда юноша появился на крыльце, Ясько распорядился:
— Скажи Ганнусе, чтобы готовила к столу, а сам полезай в погреб. Там есть кабаньи и медвежьи окорока, лосятина, а в баклагах и бочках — мед и пиво. Великий князь разделит с нами праздничную трапезу!
— Лучше пошли своего брата на поляну, — перебил его Конрад, — пусть отрежет лучшие куски от тура и принесет сюда. Для пира они пригодятся, я думаю.
— Ты слышал, Янек, что повелел добрый князь? Беги стрелой и поскорее возвращайся, а я сам помогу Ганнусе.
Спустя некоторое время все сидели за празднично накрытым столом — все, кроме пострадавшего оруженосца, которого положили в соседней комнате.
Даже молодая мать, здоровая и миловидная женщина, восседала рядом с мужем, покачивая привязанную к потолку люльку с обоими младенцами.
Ясько почтительно ухаживал за князем, подкладывая ему лучшие куски и подливая в кубок мед и пиво. При этом не забывал и себя, челюсти его энергично двигались, перемалывая огромные куски мяса.
Князь время от времени одобрительно поглядывал на своего спасителя, любуясь его здоровьем и аппетитом. Он сам любил поесть в свое удовольствие и высоко ценил это качество в сотрапезниках.
Окинув взглядом сидящих за столом, князь Конрад поднялся со своего почетного места и, держа в руке наполненный медом кубок, подошел к люльке. Он ласково посмотрел на безмятежно спавших младенцев и торжественно произнес:
— Да будут они счастливы в жизни. Пусть мальчик вырастет таким же смелым и сильным, как его отец, а девочка — такой же красавицей, как ее мать!
При этих словах Ясько закашлялся от удовольствия, а его жена стала пунцовой от смущения. Князь между тем продолжал:
— Что уставились? — добродушно проворчал Ясько. — Забирайте раненого и несите в дом. — Он осторожно передал им тело оруженосца и уже вдогонку спросил: — Как там моя Анеля? Не родила ли, часом?
— Разрешилась, братец, разрешилась! — затараторила сразу девушка. — Сейчас кормит обоих.
— Как обоих? — изумился Ясько. — Неужто двойня?!
— Бог наградил тебя близнецами, дорогой братец, — лукаво засмеялась девушка, краснея и прикрываясь рукой. — Возблагодари его за сына и за дочь, которых он тебе послал.
Ясько радостно ухмыльнулся и горделиво расправил плечи.
— Добрая весть, — произнес князь Конрад, поглаживая усы и одобрительно поглядывая на счастливого отца.
— Истинная правда, доблестный князь, — ответил тот, — прибавление семейства — божий дар. Окажи великую честь, господин, отпразднуй со мной и моими домочадцами это счастливое для меня событие. Прошу тебя от чистого сердца!
Растроганный простыми искренними словами Яська, князь согласно кивнул головой:
— Я не только охотно приму участие в празднестве, но, если хочешь, буду крестным отцом твоих близнецов.
Ясько упал на колени и в избытке благодарности поцеловал Конраду руку, которую тот ему милостиво протянул. Потом вскочил и зычно крикнул:
— Гей, Янек!
Когда юноша появился на крыльце, Ясько распорядился:
— Скажи Ганнусе, чтобы готовила к столу, а сам полезай в погреб. Там есть кабаньи и медвежьи окорока, лосятина, а в баклагах и бочках — мед и пиво. Великий князь разделит с нами праздничную трапезу!
— Лучше пошли своего брата на поляну, — перебил его Конрад, — пусть отрежет лучшие куски от тура и принесет сюда. Для пира они пригодятся, я думаю.
— Ты слышал, Янек, что повелел добрый князь? Беги стрелой и поскорее возвращайся, а я сам помогу Ганнусе.
Спустя некоторое время все сидели за празднично накрытым столом — все, кроме пострадавшего оруженосца, которого положили в соседней комнате.
Даже молодая мать, здоровая и миловидная женщина, восседала рядом с мужем, покачивая привязанную к потолку люльку с обоими младенцами.
Ясько почтительно ухаживал за князем, подкладывая ему лучшие куски и подливая в кубок мед и пиво. При этом не забывал и себя, челюсти его энергично двигались, перемалывая огромные куски мяса.
Князь время от времени одобрительно поглядывал на своего спасителя, любуясь его здоровьем и аппетитом. Он сам любил поесть в свое удовольствие и высоко ценил это качество в сотрапезниках.
Окинув взглядом сидящих за столом, князь Конрад поднялся со своего почетного места и, держа в руке наполненный медом кубок, подошел к люльке. Он ласково посмотрел на безмятежно спавших младенцев и торжественно произнес:
— Да будут они счастливы в жизни. Пусть мальчик вырастет таким же смелым и сильным, как его отец, а девочка — такой же красавицей, как ее мать!
При этих словах Ясько закашлялся от удовольствия, а его жена стала пунцовой от смущения. Князь между тем продолжал: