— Почему? — выдавил он.
— У неё сильная генетика. Я не видел такого за тысячу лет. К сожалению, малыш не так силён. Мари разрушает его сама, — обыденно пояснял целитель. — Её мать умудрилась произвести ребёнка на свет, но сама умерла.
— Как помочь? — в глазах темнело.
— Я попытаюсь что-то придумать. Проследи, чтобы она принимала тоник, который я дал. Пока это всё, что возможно.
— Ты в силах исцелить что угодно! А моего ребёнка спасти не можешь?! — прорвало у него нарыв.
— Знаю, это тяжело. Держитесь, — буркнул Дан, и передатчик погас.
Он знал историю Мари. Тяжелые мысли стали закрадываться ему в голову, как только она сообщила о беременности. Мать любимой умерла. Лекарство от этого ещё не придумали, и было глупо надеяться, что сделают открытие в срок. Рем найдёт выход сам, благо один вариант в арсенале у него имеется. Он посмотрел на спящую Мари, невесомо поцеловал ее в лоб, и поспешил к морю.
Ветер снова усилился, сдувая с места. Аномальное поведение погоды заставило Магнусов включить отопительные генераторы, но и это не спасало от пронизывающих до костей порывов. Он дрожал всем телом, сам не ведая от чего. Забравшись в холодную воду по колено, заорал во все горло: «Делия!» Море блестело в лучах заходящего солнца. Зеваки остановились, бросая любопытные взгляды. Рем набрал в грудь воздуха, преодолевая спазм: «Делия!» В ответ тишина. Маленький человек рухнул на колени и разрыдался.
Твёрдо решив, что отправиться в Унду с рассветом, вернулся домой. Не спалось. Щемящее чувство перешло в горловое першение. Легкий, но назойливый кашель трепал изнутри, раздражая. Он сидел в кресле, наблюдая за дыханием любимой, и винил себя. Не будь ребенка, не было бы и проблем. Оставалось надеяться, что королева другой расы сможет помочь. Внезапно он подался вперёд, хватаясь за грудь. Сердце кололо, рука потеряла чувствительность. На автопилоте добрел до кейса, и сделал себе укол — приступ прекратился. Рем отгонял поганые мысли о смерти. Как он сможет жить без Мари? Или без ребёнка? Любимая сойдёт с ума, а он следом за ней. Перебирая в уме варианты, остановился на том, что в любом случае её не оставит. Любить кого-то так сильно, казалось, невозможным, невероятным явлением.
Он не помнил лица отца, тот погиб от руки дикарей, когда ему было семь. Однако крохотный кусочек все же остался в памяти. Сейчас, когда жизнь дала трещину, он почему-то его вспомнил. Высокий Магнус с чёрными, как у него, волосами и горбатым носом стоит возле окна, устремив взгляд куда-то вдаль. В комнату входит Ида, и он оборачивается, озаряя улыбкой пространство. Карие глаза смеются и прожигают Иду насквозь — неприкрыто, без стеснения. Она смеётся, краснея. Конечно же, мать счастлива с Ларо, но Рем больше никогда не видел на её лице той откровенной радости. Сон сморил его прямо в кресле, и ужасы подсознания продолжили истязать, не давая покоя.
Любимая разбудила, когда пыталась выбраться из спальни на цыпочках, и задела ногой торшер. Основание вещицы лопнуло при падении. Он сонно моргал, прикидывая, сколько столетий тому назад она была создана. Припомнил, что Ида привезла ее из поездки в Рус. Рем долгое время хранил торшер на вещевом складе, рядом с другими важными, на его взгляд, предметами. То могла быть мебель, книги, картины, или оружие. После того, как Минимус обрел собственный дом, добро мигом перекочевало. Он устало зевнул, прогоняя дремоту и утренний туман. Затем резко вскочил на ноги, и икры свело, превращая в камень. Мари скрылась за дверью и вернулась с шипящим стаканом. Она присела на край кровати, наблюдая, как любимый опрокидывает его залпом. Рем посмотрел на информационный планшет, транслировавший полдень, и невольно вспомнил о своем ночном плане. Мари уловила сигнал, и изменилась в лице.
— Ни за что. Даже не думай, — поцедила она сквозь зубы.
— А если это единственный выход? — парировал он растерянно.
— Дан сказал, что поможет.
— Ага. Иди выпей тоник, и он приведёт тебя в чувства! — огрызнулся он, сам того не желая. Глаза любимой наполнились слезами, и она отвернулась.
Рем выдохнул, и уткнулся носом ей в спину, обвивая талию руками, дыхание согревало рубаху для сна.
— Я быстро сбегаю к королеве, и попрошу о помощи. Вспомни, как камень спас Амину от смерти. Может, поможет и нам? — Она расслабила плечи и опустила голову ниже. Он развернул её лицом и, дотянувшись, погладил по щеке. — Обещаю, я мигом вернусь. Захвачу один камушек, — погладил по животу, — для малыша, и сразу обратно. Теперь погружение не опасно.
— Что же делать мне? — девушка успокоилась, лицо оставалось печальным, скорбным.
— Думай о хорошем. Ребёнок всё чувствует, помнишь? — Она кивнула. — На всякий случай пей тоник Дана, и никому не говори о проблеме. Он сохранит тайну? — Мари пожала плечами. — Ладно. Я забегу к Яну за «провожатым» и в путь, — потянулся и коснулся губ, запечатлев на них нежный поцелуй. Она слабо улыбнулась ему в ответ.
Выбегая из комнаты, Рем бросил через плечо: «Постараюсь, вернуться к ужину, любимая!» Мари хохотнула, оценив шутку, и устыдилась собственной радости.
Он бежал на базу разработчиков, не сбавляя темпа, и не замечая прохожих. Они искренне удивлялись невежливости Главы, но ему было плевать. «Не время играть во всеобщего любимца». База находилась через дорогу от парламента. Возле входа он завидел Ларо, махавшего ему рукой, и намеренно проигнорировал. Правитель округлил глаза и зазвучал в голове, когда он уже прыгал по лестницам, проклиная профилактику лифтов. «Что происходит?». Рем блокировал мысли, как мог, и распахнул настежь дверь в кабинет Яна. Тот сидел за светлым столом из синтетического материала, а над ним висело изображение столицы — мечи скрещённые на фоне синего круга, изображавшего Землю. Главный разработчик был облачен в коричневый балахон. Несмотря на то, что стал Вече, привычкам Ян не изменял. Рем с уважением взглянул на друга, силясь унять подгоняющее его чувство тревоги и неизбежности.
— Ты бежал? — обеспокоился Ян. — Что случилось?
— Почему? — выдавил он.
— У неё сильная генетика. Я не видел такого за тысячу лет. К сожалению, малыш не так силён. Мари разрушает его сама, — обыденно пояснял целитель. — Её мать умудрилась произвести ребёнка на свет, но сама умерла.
— Как помочь? — в глазах темнело.
— Я попытаюсь что-то придумать. Проследи, чтобы она принимала тоник, который я дал. Пока это всё, что возможно.
— Ты в силах исцелить что угодно! А моего ребёнка спасти не можешь?! — прорвало у него нарыв.
— Знаю, это тяжело. Держитесь, — буркнул Дан, и передатчик погас.
Он знал историю Мари. Тяжелые мысли стали закрадываться ему в голову, как только она сообщила о беременности. Мать любимой умерла. Лекарство от этого ещё не придумали, и было глупо надеяться, что сделают открытие в срок. Рем найдёт выход сам, благо один вариант в арсенале у него имеется. Он посмотрел на спящую Мари, невесомо поцеловал ее в лоб, и поспешил к морю.
Ветер снова усилился, сдувая с места. Аномальное поведение погоды заставило Магнусов включить отопительные генераторы, но и это не спасало от пронизывающих до костей порывов. Он дрожал всем телом, сам не ведая от чего. Забравшись в холодную воду по колено, заорал во все горло: «Делия!» Море блестело в лучах заходящего солнца. Зеваки остановились, бросая любопытные взгляды. Рем набрал в грудь воздуха, преодолевая спазм: «Делия!» В ответ тишина. Маленький человек рухнул на колени и разрыдался.
Твёрдо решив, что отправиться в Унду с рассветом, вернулся домой. Не спалось. Щемящее чувство перешло в горловое першение. Легкий, но назойливый кашель трепал изнутри, раздражая. Он сидел в кресле, наблюдая за дыханием любимой, и винил себя. Не будь ребенка, не было бы и проблем. Оставалось надеяться, что королева другой расы сможет помочь. Внезапно он подался вперёд, хватаясь за грудь. Сердце кололо, рука потеряла чувствительность. На автопилоте добрел до кейса, и сделал себе укол — приступ прекратился. Рем отгонял поганые мысли о смерти. Как он сможет жить без Мари? Или без ребёнка? Любимая сойдёт с ума, а он следом за ней. Перебирая в уме варианты, остановился на том, что в любом случае её не оставит. Любить кого-то так сильно, казалось, невозможным, невероятным явлением.
Он не помнил лица отца, тот погиб от руки дикарей, когда ему было семь. Однако крохотный кусочек все же остался в памяти. Сейчас, когда жизнь дала трещину, он почему-то его вспомнил. Высокий Магнус с чёрными, как у него, волосами и горбатым носом стоит возле окна, устремив взгляд куда-то вдаль. В комнату входит Ида, и он оборачивается, озаряя улыбкой пространство. Карие глаза смеются и прожигают Иду насквозь — неприкрыто, без стеснения. Она смеётся, краснея. Конечно же, мать счастлива с Ларо, но Рем больше никогда не видел на её лице той откровенной радости. Сон сморил его прямо в кресле, и ужасы подсознания продолжили истязать, не давая покоя.
Любимая разбудила, когда пыталась выбраться из спальни на цыпочках, и задела ногой торшер. Основание вещицы лопнуло при падении. Он сонно моргал, прикидывая, сколько столетий тому назад она была создана. Припомнил, что Ида привезла ее из поездки в Рус. Рем долгое время хранил торшер на вещевом складе, рядом с другими важными, на его взгляд, предметами. То могла быть мебель, книги, картины, или оружие. После того, как Минимус обрел собственный дом, добро мигом перекочевало. Он устало зевнул, прогоняя дремоту и утренний туман. Затем резко вскочил на ноги, и икры свело, превращая в камень. Мари скрылась за дверью и вернулась с шипящим стаканом. Она присела на край кровати, наблюдая, как любимый опрокидывает его залпом. Рем посмотрел на информационный планшет, транслировавший полдень, и невольно вспомнил о своем ночном плане. Мари уловила сигнал, и изменилась в лице.
— Ни за что. Даже не думай, — поцедила она сквозь зубы.
— А если это единственный выход? — парировал он растерянно.
— Дан сказал, что поможет.
— Ага. Иди выпей тоник, и он приведёт тебя в чувства! — огрызнулся он, сам того не желая. Глаза любимой наполнились слезами, и она отвернулась.
Рем выдохнул, и уткнулся носом ей в спину, обвивая талию руками, дыхание согревало рубаху для сна.
— Я быстро сбегаю к королеве, и попрошу о помощи. Вспомни, как камень спас Амину от смерти. Может, поможет и нам? — Она расслабила плечи и опустила голову ниже. Он развернул её лицом и, дотянувшись, погладил по щеке. — Обещаю, я мигом вернусь. Захвачу один камушек, — погладил по животу, — для малыша, и сразу обратно. Теперь погружение не опасно.
— Что же делать мне? — девушка успокоилась, лицо оставалось печальным, скорбным.
— Думай о хорошем. Ребёнок всё чувствует, помнишь? — Она кивнула. — На всякий случай пей тоник Дана, и никому не говори о проблеме. Он сохранит тайну? — Мари пожала плечами. — Ладно. Я забегу к Яну за «провожатым» и в путь, — потянулся и коснулся губ, запечатлев на них нежный поцелуй. Она слабо улыбнулась ему в ответ.
Выбегая из комнаты, Рем бросил через плечо: «Постараюсь, вернуться к ужину, любимая!» Мари хохотнула, оценив шутку, и устыдилась собственной радости.
Он бежал на базу разработчиков, не сбавляя темпа, и не замечая прохожих. Они искренне удивлялись невежливости Главы, но ему было плевать. «Не время играть во всеобщего любимца». База находилась через дорогу от парламента. Возле входа он завидел Ларо, махавшего ему рукой, и намеренно проигнорировал. Правитель округлил глаза и зазвучал в голове, когда он уже прыгал по лестницам, проклиная профилактику лифтов. «Что происходит?». Рем блокировал мысли, как мог, и распахнул настежь дверь в кабинет Яна. Тот сидел за светлым столом из синтетического материала, а над ним висело изображение столицы — мечи скрещённые на фоне синего круга, изображавшего Землю. Главный разработчик был облачен в коричневый балахон. Несмотря на то, что стал Вече, привычкам Ян не изменял. Рем с уважением взглянул на друга, силясь унять подгоняющее его чувство тревоги и неизбежности.
— Ты бежал? — обеспокоился Ян. — Что случилось?