На полном ходу в рубке немного шумновато, и даже при закрытой двери у рулевой консоли приходится напрягать голос — салону явно не помешает дополнительная шумоизоляция. Опробовали остановку реверсом на полном ходу, тут за штурвал сел я. «Хаски» чуть клевал носом и, поднимая тучу брызг, на дистанции в три длины корпуса замирал как вкопанный. Со стороны, наверное, такой маневр выглядит пугающе эффектно, но для катера он проходит совершенно безболезненно. При этом пассажирам в рубке нужно за что-нибудь крепко держаться, да и ремни безопасности здесь были бы к месту. Даже удивительно, что бывший владелец их не поставил. Недочёт.
Катер-водомёт мне понравился. Есть отличная маневренность, что и положено иметь речному «внедорожнику». Судно уверенно обходит препятствия и чутко реагирует на руль, при резком входе в поворот тебя ощутимо вдавливает в борт. Далее, если продолжить циркуляцию, скорость падает, и катер выравнивается. Временами, при крайне резком маневре, водомёт с характерным звуком подхватывает воздух, но это обычное дело. На малом ходу, подрабатывая водомётом вперед-назад, можно разворачиваться на месте, практически исполняя вальс. Бывший владелец уверял, что грамотные обводы и угол килеватости в восемнадцать градусов позволяет проходить волну в сорок сантиметров мягко, без характерного удара. Не хотелось бы проверять...
В протоке плавающего мусора по ходу движения катера было столько, что порцию его водомёт втянул в себя. Появилась легкая вибрация при увеличении оборотов. Проблема решилась просто: изменяя обороты с малых на максимальные и работая реверсом, я за несколько минут вышиб засор, не вскрывая лючок и не прочищая импеллер.
Получив дозу адреналина в движении на разных режимах, против течения подошли к узкой протоке с сильной струёй. Там я резко увеличил обороты, выполнил разворот к берегу и, тягой удерживая катер под острым углом к берегу, пришвартовался носовой частью.
Мы без труда высадились на пустынный, поросший ивняком берег, размяли ноги, обменялись впечатлениями. Они оказались благостными. Главный бич притоков Енисея, особенно левобережных: протяжённые мели, топляки, затопленные у берега деревья, мусор, и всё это губительно для подвесных моторов. Катер с водомётом — оптимальное решение проблемы. «Хаски» легко проходит по тридцатисантиметровой глубине, не снижая скорости, перескакивает небольшие отмели. Завершив испытания и пришвартовавшись у небольшого слипа, группа отправилась в дом.
В целом впечатления от ходовых качеств катера оказались столь весьма яркими, хотя, конечно, «Хаски» — катер не для тех, кто любит красоваться у причала в белых штанах. Он для совсем другой публики — для умелого судоводителя и его дружной команды рыбаков и охотников, умеющих наслаждаться мощью и готовой преодолевать водное бездорожье в самых дальних и глухих уголках огромного енисейского бассейна.
Полезным бонусом к катеру шёл длинный прицеп с лебёдкой, который можно загонять в воду для спуска судна. Так что «восьмидесятка» ещё проявит все свои полезные свойства.
В общем, теперь у группы «Сибирь» есть база и весь необходимый транспорт.
Торопливо закончив завтрак в беседке, Кромвель бесцеремонно захватил джип, ноутбук, и с утра пораньше умчался в Красноярск по каким-то делам, где и пропадал весь день. До города отсюда сорок километров, чуть менее часа пути.
Наслаждаясь творческим одиночеством и полной свободой действий, Потапов с большим энтузиазмом возился с катером, доводя до ума интерьер салона, а я, дав ему несколько ценных советов и сразу смывшись, кое-что прикинул и занялся чрезвычайно важным делам — начал перелопачивать огромное количество местных газет, которые разносчики исправно приносят к воротам каждый день. Письмо забудут, или предложат явиться за ним самому на почтовую станцию «У чёрта на рогах», но рекламу эти паразиты обязательно притащат, во все щели натолкают.
Судя по состоянию аккуратно сложенных на полках пачек дешёвой газетной бумаги, в этом доме я стал первым читателем рекламных изданий. Не стану врать, будто в непосильных трудах покрылся трудовым потом, нужная информация нашлась достаточно быстро. Выглядела она так:
Объявление иллюстрировалось двумя чёрно-белыми фотографиями низкого качества: впечатляющий вид на турбазу с воды, показывающий главное здание во всей красе, и вид с территории пансионата на длинный и узкий залив. Этот кадр цеплял просторную беседку с мангалами и действительно хороший причал с двумя пирсами и слипом. Слева у выхода из залива в водохранилище виднелась приметная скала.
Собравшись к концу душного жаркого вечера вместе, мы начали неспешно обсуждать итоги дня за пивом. Лакомились за овальным столиком у камина, под оленьими и лосиными рогами.
— Владелец фирма «Лабаз-17», телефон, ага... Адрес того самого центра, где Ложкин-старший в последнее время арендовал офис. Давно размещено? — прочитав объявление, спросил группер.
— Не очень. Виктор начал давать это объявление за две недели до смерти, сразу в двух газетах, — доложил я, продолжая разделывать большущего свежекопчёного леща. — Наверное, это самые эффективные рекламщики на рынке, не знаю.
— Хор-роший материал, хор-роший… Солидное наследство, пансионат это тебе не квартира в центре, — довольно потирая руки, заметил Паша. — Не знаю, что там за фактория стоит у него в Ярцево, а вот на Красноярском море — настоящий приз, за такой лакомый кусок голову нашему непутёвому другу скрутят на раз.
— Не выживет Ложкин при таких картах, грохнут, Нет у него козырей. Он и в этом мире помрёт, — невольно вырвалось у меня.
— Вот поэтому и нужно его извлечь! И как можно быстрей! — строго одёрнул меня группер.
— Кстати, а что это за дурацкое название такое, «Лабаз-17»? — разливая в стаканы, поинтересовался Потапов.
— Это же Сибирь, словечко популярное, мало ли тут «лабазов». Скажи спасибо, что не «Ирина» или «Ольга», — хмыкнул Павел. — Сам посмотри, в газете рядом объява с ещё одним «лабазом».
— Дичь какая-то, — Ваня придвинул одну из газет к себе, бросил взгляд на объявление, нашёл, но продолжать чтение не стал.
— Не более, чем практика пристёгивать цифры к имени в адресах электронной почты, — Кромвель, тем не менее, дополнил свою мысль и тут же чуть развернулся ко мне.
На полном ходу в рубке немного шумновато, и даже при закрытой двери у рулевой консоли приходится напрягать голос — салону явно не помешает дополнительная шумоизоляция. Опробовали остановку реверсом на полном ходу, тут за штурвал сел я. «Хаски» чуть клевал носом и, поднимая тучу брызг, на дистанции в три длины корпуса замирал как вкопанный. Со стороны, наверное, такой маневр выглядит пугающе эффектно, но для катера он проходит совершенно безболезненно. При этом пассажирам в рубке нужно за что-нибудь крепко держаться, да и ремни безопасности здесь были бы к месту. Даже удивительно, что бывший владелец их не поставил. Недочёт.
Катер-водомёт мне понравился. Есть отличная маневренность, что и положено иметь речному «внедорожнику». Судно уверенно обходит препятствия и чутко реагирует на руль, при резком входе в поворот тебя ощутимо вдавливает в борт. Далее, если продолжить циркуляцию, скорость падает, и катер выравнивается. Временами, при крайне резком маневре, водомёт с характерным звуком подхватывает воздух, но это обычное дело. На малом ходу, подрабатывая водомётом вперед-назад, можно разворачиваться на месте, практически исполняя вальс. Бывший владелец уверял, что грамотные обводы и угол килеватости в восемнадцать градусов позволяет проходить волну в сорок сантиметров мягко, без характерного удара. Не хотелось бы проверять...
В протоке плавающего мусора по ходу движения катера было столько, что порцию его водомёт втянул в себя. Появилась легкая вибрация при увеличении оборотов. Проблема решилась просто: изменяя обороты с малых на максимальные и работая реверсом, я за несколько минут вышиб засор, не вскрывая лючок и не прочищая импеллер.
Получив дозу адреналина в движении на разных режимах, против течения подошли к узкой протоке с сильной струёй. Там я резко увеличил обороты, выполнил разворот к берегу и, тягой удерживая катер под острым углом к берегу, пришвартовался носовой частью.
Мы без труда высадились на пустынный, поросший ивняком берег, размяли ноги, обменялись впечатлениями. Они оказались благостными. Главный бич притоков Енисея, особенно левобережных: протяжённые мели, топляки, затопленные у берега деревья, мусор, и всё это губительно для подвесных моторов. Катер с водомётом — оптимальное решение проблемы. «Хаски» легко проходит по тридцатисантиметровой глубине, не снижая скорости, перескакивает небольшие отмели. Завершив испытания и пришвартовавшись у небольшого слипа, группа отправилась в дом.
В целом впечатления от ходовых качеств катера оказались столь весьма яркими, хотя, конечно, «Хаски» — катер не для тех, кто любит красоваться у причала в белых штанах. Он для совсем другой публики — для умелого судоводителя и его дружной команды рыбаков и охотников, умеющих наслаждаться мощью и готовой преодолевать водное бездорожье в самых дальних и глухих уголках огромного енисейского бассейна.
Полезным бонусом к катеру шёл длинный прицеп с лебёдкой, который можно загонять в воду для спуска судна. Так что «восьмидесятка» ещё проявит все свои полезные свойства.
В общем, теперь у группы «Сибирь» есть база и весь необходимый транспорт.
Торопливо закончив завтрак в беседке, Кромвель бесцеремонно захватил джип, ноутбук, и с утра пораньше умчался в Красноярск по каким-то делам, где и пропадал весь день. До города отсюда сорок километров, чуть менее часа пути.
Наслаждаясь творческим одиночеством и полной свободой действий, Потапов с большим энтузиазмом возился с катером, доводя до ума интерьер салона, а я, дав ему несколько ценных советов и сразу смывшись, кое-что прикинул и занялся чрезвычайно важным делам — начал перелопачивать огромное количество местных газет, которые разносчики исправно приносят к воротам каждый день. Письмо забудут, или предложат явиться за ним самому на почтовую станцию «У чёрта на рогах», но рекламу эти паразиты обязательно притащат, во все щели натолкают.
Судя по состоянию аккуратно сложенных на полках пачек дешёвой газетной бумаги, в этом доме я стал первым читателем рекламных изданий. Не стану врать, будто в непосильных трудах покрылся трудовым потом, нужная информация нашлась достаточно быстро. Выглядела она так:
Объявление иллюстрировалось двумя чёрно-белыми фотографиями низкого качества: впечатляющий вид на турбазу с воды, показывающий главное здание во всей красе, и вид с территории пансионата на длинный и узкий залив. Этот кадр цеплял просторную беседку с мангалами и действительно хороший причал с двумя пирсами и слипом. Слева у выхода из залива в водохранилище виднелась приметная скала.
Собравшись к концу душного жаркого вечера вместе, мы начали неспешно обсуждать итоги дня за пивом. Лакомились за овальным столиком у камина, под оленьими и лосиными рогами.
— Владелец фирма «Лабаз-17», телефон, ага... Адрес того самого центра, где Ложкин-старший в последнее время арендовал офис. Давно размещено? — прочитав объявление, спросил группер.
— Не очень. Виктор начал давать это объявление за две недели до смерти, сразу в двух газетах, — доложил я, продолжая разделывать большущего свежекопчёного леща. — Наверное, это самые эффективные рекламщики на рынке, не знаю.
— Хор-роший материал, хор-роший… Солидное наследство, пансионат это тебе не квартира в центре, — довольно потирая руки, заметил Паша. — Не знаю, что там за фактория стоит у него в Ярцево, а вот на Красноярском море — настоящий приз, за такой лакомый кусок голову нашему непутёвому другу скрутят на раз.
— Не выживет Ложкин при таких картах, грохнут, Нет у него козырей. Он и в этом мире помрёт, — невольно вырвалось у меня.
— Вот поэтому и нужно его извлечь! И как можно быстрей! — строго одёрнул меня группер.
— Кстати, а что это за дурацкое название такое, «Лабаз-17»? — разливая в стаканы, поинтересовался Потапов.
— Это же Сибирь, словечко популярное, мало ли тут «лабазов». Скажи спасибо, что не «Ирина» или «Ольга», — хмыкнул Павел. — Сам посмотри, в газете рядом объява с ещё одним «лабазом».
— Дичь какая-то, — Ваня придвинул одну из газет к себе, бросил взгляд на объявление, нашёл, но продолжать чтение не стал.
— Не более, чем практика пристёгивать цифры к имени в адресах электронной почты, — Кромвель, тем не менее, дополнил свою мысль и тут же чуть развернулся ко мне.