Я отрицательно качнул головой.
— Извини, брат, сейчас причалить не сможем, времени нет. Один леший знает, куда наш объект может забраться из Ярцево.
— Да я понимаю.
— Если всё пойдёт нормально, и будет результат, то на обратном пути обязательно сюда заскочим. Вот тогда и сбегаешь, найдёшь ты свой родовой дом, — пообещал группер. — Черт, погода портится.
Значительна роль Енисейска в освоении Енисейского Севера, Таймыра и Арктики вообще. Практически все высокоширотные экспедиции снаряжались в Енисейске. Беринг, Овцын, Прончищев и многие другие первооткрыватели уходили на утлых суденышках из Енисейска. В 1863 году здесь впервые на Енисее был построен пароход.
Как и у всех городов, больших и малых, у Енисейска есть свои городские легенды. Например, одна из них объясняет, почему деревню, что находится рядом с Енисейском, назвали Кемь. Обычно турист предполагал, что, очевидно, имя появилось от названия одноименной речушки, которая тоже называется Кемь. На что ему отвечают так: Енисейская губерния некогда была первым и главным местом царской ссылки в регионе. В том числе и декабристов. Неугодных отправляли сюда, а уж из Енисейска их могли увезти севернее, в Туруханск и даже к Енисейскому заливу. Поначалу резолюция царя была длинной, «К такой-то матери», если поприличней. А поток ссыльных всё нарастал. Поэтому монарх её рационально сократил: «В КЕМЬ».
— Ваня, ну, не будь сволочью, хоть чуточку поближе пройди, что ли, да помедленнее! — взмолился я.
— Нет проблем, братишка, сделаем! — подмигнул мне Потапов. Нос катера, целясь на зелёный дебаркадер с надписью «Енисейск», пошёл влево, а я, захватив камеру, отправился на фотосессию.
Возле дебаркадера стоял большой пассажирский катер, белоснежный, с синими стрелами на борту. На берегу в ряд выстроились три патрульные машины местной милиции — неубиваемые «Паджеро». Что-то много ментов, наверное, уголовников грузят.
— Там не только менты пасутся, — поправил меня Потапов, когда я поделился этим соображением.
— А кто ещё?
— Тентованый «Урал» видишь? Это машина жандармерии. Главные назгулы прикатили, с чего бы это… Они отдельными уголовниками не занимаются. Знаешь, Михаил, хорошо, что нам сейчас не нужно причаливать.
— У Ложкина здесь пикап стоит, сто пудов, — выложил я единственный козырь.
— Не факт, — покачал головой группер.
— Он вполне мог загнать машину подальше, в Усть-Кемь, Подтёсово и даже Шадрино, не угадаешь, — Ваня тоже отказался вставать на мою сторону. — Связи и знакомства объекта в этом секторе не ясны, как и его транспортные возможности. Так что на водный транспорт Ложкин мог пересесть где угодно.
Возле Енисейска средняя ширина реки — полтора километра. А дальше будет Анциферовская петля, где Батюшка делает пару плавных изгибов. Русло глубокое, сколько ни вглядывайся — дна не увидишь: это тебе не Ангара. Та хоть и широка, да глубины нет, дно просматривается на перекатах. И в обеих реках вода как слеза, но по оттенку отличается: чистые воды Енисея темнее более мутных ангарских вод. Слившись возле Стрелки, воды эти так и текут на север двумя струями, и пришлая, правобережная, ангарская вода в Енисее намного теплее ледяного коренного потока.
Оставив город за кормой, «Хаски» бодро вышел на стремнину, исчез пристававший у берега комар. Зато в каюте поселились пауты, таёжные оводы. Самое время в тайге для паута. Огромные гудящие мухи с зелёными глазами липнут к телу и сразу впиваются, Тельце напоминает пчелиное. У них два хоботка. И жалят они ими так, что одинокая корова на окраине городка, не выдержав пытки, легла животом в пыль укатанной дороги вдоль береговой полосы, покаталась по земле, стараясь раздавить паразитов.
Погода портилась стремительно.
Низкие свинцово-черные тучи, тянущие за собой стену холодного дождя, наползали с запада. По металлическому корпусу застучали тяжелые, крупные капли. Шквалистый ветер и ливень сплошной стеной отчаянно старались снизить скорость катера. Короткими взрывами оглушал град ледяного гороха, который не сыпался, а буквально бомбил акваторию.
Безумная картина!
Прозрачно-белые, крупные ледяные градины, с огромной скоростью вылетающие из черной тучи врезаются в свинцовую воду, поднимая фонтан брызг высотой сантиметров двадцать, обстреливали катер, и, после рикошета, далеко отскакивали во все стороны… Грохот в рубке стоял неимоверный, а вот стёкла с обратным скосом, конструктивно спрятанные от таких ударов, почти не страдали.
Инстинктивно втянув голову в плечи, я молча наблюдал за буйством стихии. Да уж... Плохо сейчас приходится тем, кто сидит на берегу возле простого костерка и беспомощной, мягкой палатки. Хорошая ткань спасет от потоков воды, но не сможет надежно укрыть от ледовой бомбежки.
Я отрицательно качнул головой.
— Извини, брат, сейчас причалить не сможем, времени нет. Один леший знает, куда наш объект может забраться из Ярцево.
— Да я понимаю.
— Если всё пойдёт нормально, и будет результат, то на обратном пути обязательно сюда заскочим. Вот тогда и сбегаешь, найдёшь ты свой родовой дом, — пообещал группер. — Черт, погода портится.
Значительна роль Енисейска в освоении Енисейского Севера, Таймыра и Арктики вообще. Практически все высокоширотные экспедиции снаряжались в Енисейске. Беринг, Овцын, Прончищев и многие другие первооткрыватели уходили на утлых суденышках из Енисейска. В 1863 году здесь впервые на Енисее был построен пароход.
Как и у всех городов, больших и малых, у Енисейска есть свои городские легенды. Например, одна из них объясняет, почему деревню, что находится рядом с Енисейском, назвали Кемь. Обычно турист предполагал, что, очевидно, имя появилось от названия одноименной речушки, которая тоже называется Кемь. На что ему отвечают так: Енисейская губерния некогда была первым и главным местом царской ссылки в регионе. В том числе и декабристов. Неугодных отправляли сюда, а уж из Енисейска их могли увезти севернее, в Туруханск и даже к Енисейскому заливу. Поначалу резолюция царя была длинной, «К такой-то матери», если поприличней. А поток ссыльных всё нарастал. Поэтому монарх её рационально сократил: «В КЕМЬ».
— Ваня, ну, не будь сволочью, хоть чуточку поближе пройди, что ли, да помедленнее! — взмолился я.
— Нет проблем, братишка, сделаем! — подмигнул мне Потапов. Нос катера, целясь на зелёный дебаркадер с надписью «Енисейск», пошёл влево, а я, захватив камеру, отправился на фотосессию.
Возле дебаркадера стоял большой пассажирский катер, белоснежный, с синими стрелами на борту. На берегу в ряд выстроились три патрульные машины местной милиции — неубиваемые «Паджеро». Что-то много ментов, наверное, уголовников грузят.
— Там не только менты пасутся, — поправил меня Потапов, когда я поделился этим соображением.
— А кто ещё?
— Тентованый «Урал» видишь? Это машина жандармерии. Главные назгулы прикатили, с чего бы это… Они отдельными уголовниками не занимаются. Знаешь, Михаил, хорошо, что нам сейчас не нужно причаливать.
— У Ложкина здесь пикап стоит, сто пудов, — выложил я единственный козырь.
— Не факт, — покачал головой группер.
— Он вполне мог загнать машину подальше, в Усть-Кемь, Подтёсово и даже Шадрино, не угадаешь, — Ваня тоже отказался вставать на мою сторону. — Связи и знакомства объекта в этом секторе не ясны, как и его транспортные возможности. Так что на водный транспорт Ложкин мог пересесть где угодно.
Возле Енисейска средняя ширина реки — полтора километра. А дальше будет Анциферовская петля, где Батюшка делает пару плавных изгибов. Русло глубокое, сколько ни вглядывайся — дна не увидишь: это тебе не Ангара. Та хоть и широка, да глубины нет, дно просматривается на перекатах. И в обеих реках вода как слеза, но по оттенку отличается: чистые воды Енисея темнее более мутных ангарских вод. Слившись возле Стрелки, воды эти так и текут на север двумя струями, и пришлая, правобережная, ангарская вода в Енисее намного теплее ледяного коренного потока.
Оставив город за кормой, «Хаски» бодро вышел на стремнину, исчез пристававший у берега комар. Зато в каюте поселились пауты, таёжные оводы. Самое время в тайге для паута. Огромные гудящие мухи с зелёными глазами липнут к телу и сразу впиваются, Тельце напоминает пчелиное. У них два хоботка. И жалят они ими так, что одинокая корова на окраине городка, не выдержав пытки, легла животом в пыль укатанной дороги вдоль береговой полосы, покаталась по земле, стараясь раздавить паразитов.
Погода портилась стремительно.
Низкие свинцово-черные тучи, тянущие за собой стену холодного дождя, наползали с запада. По металлическому корпусу застучали тяжелые, крупные капли. Шквалистый ветер и ливень сплошной стеной отчаянно старались снизить скорость катера. Короткими взрывами оглушал град ледяного гороха, который не сыпался, а буквально бомбил акваторию.
Безумная картина!
Прозрачно-белые, крупные ледяные градины, с огромной скоростью вылетающие из черной тучи врезаются в свинцовую воду, поднимая фонтан брызг высотой сантиметров двадцать, обстреливали катер, и, после рикошета, далеко отскакивали во все стороны… Грохот в рубке стоял неимоверный, а вот стёкла с обратным скосом, конструктивно спрятанные от таких ударов, почти не страдали.
Инстинктивно втянув голову в плечи, я молча наблюдал за буйством стихии. Да уж... Плохо сейчас приходится тем, кто сидит на берегу возле простого костерка и беспомощной, мягкой палатки. Хорошая ткань спасет от потоков воды, но не сможет надежно укрыть от ледовой бомбежки.