Простодушно и доверчиво направился Дженарино к проходившему генералу.
— Синьор… — начал он.
— Проходи, проходи. Мне нечего тебе дать, — оборвал его прохожий.
— Вы ошибаетесь! Я не прошу милостыни. Я — не нищий!
— Что же тебе нужно?
— Мне нужно узнать об одном…
— Говори скорей!
— Как далеко отсюда Швейцария? Мне нужно дойти туда пешком… Да, да… Пешком… С моими товарищами… Они…
— В Швейцарию? Пешком! Ха-ха-ха!
— Почему вы так хохочете? — рассердился Дженарино. — Ему захотелось схватить камень, запустить им в насмешника.
— Да как же не смеяться над тобой, мальчуган. До Швейцарии пешком добрых два месяца пути да и то, пожалуй, придется бежать.
Дженарино опешил от этих слов. Лицо его выразило сильнейшую тревогу.
Господин в благодарность за то, что мальчик дал ему случай посмеяться, сунул ему мелкую монету и удалился, все еще посмеиваясь.
— Два месяца! Два месяца! — бормотал Дженарино, плетясь по улице, по которой еще так недавно мчался, как ветер.
Все — и путешествие, и дальнейшая жизнь представлялось ему одним ужасом. Голод, усталость, отчаяние.
«Тотоно просто сумасшедший», — решил он, выходя на площадь.
И вдруг ему бросилась в глаза кучка людей возле пекарни. «Что там случилось?» — мелькнуло у него в голове.
— Вор! Ловите вора! — закричал пекарь, размахивая палкой.
Несколько кумушек сочувственно кивали головами. Кучка уличных мальчишек громко смеялась. Один из них сейчас же стал объяснять Дженарино, что случилось.
— Голодная собака унесла пирожок с выставки у пекаря.
— Я пустился за нею, а она…
— Собака! Собака! — вдруг раздались крики.
Простодушно и доверчиво направился Дженарино к проходившему генералу.
— Синьор… — начал он.
— Проходи, проходи. Мне нечего тебе дать, — оборвал его прохожий.
— Вы ошибаетесь! Я не прошу милостыни. Я — не нищий!
— Что же тебе нужно?
— Мне нужно узнать об одном…
— Говори скорей!
— Как далеко отсюда Швейцария? Мне нужно дойти туда пешком… Да, да… Пешком… С моими товарищами… Они…
— В Швейцарию? Пешком! Ха-ха-ха!
— Почему вы так хохочете? — рассердился Дженарино. — Ему захотелось схватить камень, запустить им в насмешника.
— Да как же не смеяться над тобой, мальчуган. До Швейцарии пешком добрых два месяца пути да и то, пожалуй, придется бежать.
Дженарино опешил от этих слов. Лицо его выразило сильнейшую тревогу.
Господин в благодарность за то, что мальчик дал ему случай посмеяться, сунул ему мелкую монету и удалился, все еще посмеиваясь.
— Два месяца! Два месяца! — бормотал Дженарино, плетясь по улице, по которой еще так недавно мчался, как ветер.
Все — и путешествие, и дальнейшая жизнь представлялось ему одним ужасом. Голод, усталость, отчаяние.
«Тотоно просто сумасшедший», — решил он, выходя на площадь.
И вдруг ему бросилась в глаза кучка людей возле пекарни. «Что там случилось?» — мелькнуло у него в голове.
— Вор! Ловите вора! — закричал пекарь, размахивая палкой.
Несколько кумушек сочувственно кивали головами. Кучка уличных мальчишек громко смеялась. Один из них сейчас же стал объяснять Дженарино, что случилось.
— Голодная собака унесла пирожок с выставки у пекаря.
— Я пустился за нею, а она…
— Собака! Собака! — вдруг раздались крики.