В том, что город обречен, не сомневался уже никто. Ни простой народ, ни аристократия, ни, даже, солдаты-защитники, изготовившие к бою оружие и щиты. На них, сквозь пелену мертвенно-холодного тумана надвигался корабль-призрак. Паруса его были убраны, трубы паровой машины отсутствовали как данность, но черный великан двигался словно сам по себе, игнорируя направление ветра. Над палубой и мачтами горели призрачные синие огни, и не видно было ни единого человека на борту.
— Без паники! — подбадривал своих солдат Мотохару. — Это бутафория, для страха! Солдаты и матросы у них все в трюме! Сейчас врежутся в землю и десант из него как зерно из мешка посыплет! Тут уж не зевайте! Заставим выродков подавиться кровью! Нас мало?! Я лично этих нищих голодранцев сотнями резал! Каждый воин Лесов стоит трех десятков тощих упырей! Они в шкуры укручиваются, чтобы больше и страшнее казаться, а под шкурами — костлявый доходяга, умеющий только девчонок бить, да детей насиловать! Они жрут человечину, крыс и падаль! Эти твари пьют гнилую брагу и спят в собственном дерьме, как свиньи в загонах! Они заживо гниют и каждый из них — кишащий червями полутруп, что вот-вот издохнет как чумная собака, но все еще мечтает убивать, насиловать и грабить! Хотите, чтобы такие уроды до ваших детей дотянулись?! Изуродовали их, надругались, а потом гнилыми зубами шеи перегрызли?! Нет?! Тогда крепче держите мечи! Вырвем черные сердца! Всех порежем! Навсегда эту ночь запомнят, твари костлявые!
Удар!
Нос корабля вспорол мощеную крупным булыжником набережную, как тяжелый топор мягкое масло. Камни полетели в разные стороны, земля раздалась как под плугом, разрываемая медным тараном не хуже морских волн.
Стражи попятились, но снова их сплотил громогласный голос капитана.
— Для движения такой махины по земле — энергии не напасешься! Сейчас встанет! На счет три! Раз! Два! Три!
Мотохару верно определил скорость и инерцию корабля. Черный "призрак", с зубодробительным скрежетом и скрипом, замер перед стражами, словно по его команде.
— Десантные порты! — выкрикнул капитан приободрившимся солдатам. Предсказуемый и понятный враг совсем не так страшен, как неведомое, бесформенное зло. — Сейчас посыплются!
С первым он угадал. Нос корабля с громким лязгом разделился надвое, обратившиеся в сходни, громадные металлические пластины бортов упали на землю и глазам стражей предстала неичислимая орда всевозможных оборванцев в самодельной броне и с таким же разномастным вооружением. Но второе…
Враг не думал бросаться в атаку.
— О боги… — бледнея и холодея, прошептал самурай, увидев металлический блеск и черные округлые жерла, направленные точно на его солдат.
Два орудия крупного калибра, укрытые ранее за панелями десантных портов, с гулким грохотом шарахнули бомбами в самую гущу стражей, стоящих плечом к плечу и изготовившихся к рукопашной.
Центр армии защитников города разметало в миг. Разбитые щиты, куски тел и искалеченные люди полетели в объятые заревом небеса. Кого не размазало о землю, не вбило в стены домов и не разорвало на куски взрывами бомб, того контузило так, что подняться на ноги стало большой проблемой.
— Отступаем! — проорал капитан городской стражи. — Дальше в город…
Он осекся, увидев взлетевшие над палубой корабля-призрака огненные вихри штурмовых дзюцу.
Ловушек нет. Крепчака, что мог бы придать прочности стенам зданий, тоже…
Череда из четырех сильнейших взрывов, один за другим. Армия Хивасы исчезла в ослепительном сиянии детонировавших огненных вихрей, строения смело так, словно они были сделаны из картона. Пылающая Ци растекалась по улицам, страшным жаром заставляя плавиться камень и металл.
При виде столь молниеносного и катастрофического разгрома врагов, бандиты завопили с кровожадным торжеством, ринулись вперед и, кто по сходням, а кто просто прыжком через борт, черным градом посыпались на изуродованную мостовую. В центре, куда пальнули из пушек, пожара не было. Торжествующие дикари мчались к корчащимся на земле самураям, надеясь поскорее добить раненных и дорваться до грабежа.
Ближе… ближе…
— Бей мохнатых! — с дружным ревом, на отшатнувшихся пиратов из полуразбитых зданий бросились люди. Десятки? Нет, сотни!
Матросы, портовые грузчики, рабочие с судоремонтного завода. Ремесленники, разнорабочие и студенты. Простые городские парни, вооруженные чем попало, от дубин и камней, до охотничьих арбалетов. Осатаневшие от лютого всплеска адреналина, они бежали на врага, прекрасно понимая, кто перед ними, и чем это для них закончится.
Тяжеловесный великан в доспехе из шкур повернулся на месте, взмахивая полутораметровым стальным клинком, сияющим от переполняющей металл энергии Ци. Сияние оставило длинный серпообразный след и, сорвавшись в стремительный полет, "Разящий серп" вонзился в бегущих к самураю людей. Сразу восемь человек, разрубленных поперек тела, рухнули на землю, под ноги неудержимо атакующим товарищам.
В том, что город обречен, не сомневался уже никто. Ни простой народ, ни аристократия, ни, даже, солдаты-защитники, изготовившие к бою оружие и щиты. На них, сквозь пелену мертвенно-холодного тумана надвигался корабль-призрак. Паруса его были убраны, трубы паровой машины отсутствовали как данность, но черный великан двигался словно сам по себе, игнорируя направление ветра. Над палубой и мачтами горели призрачные синие огни, и не видно было ни единого человека на борту.
— Без паники! — подбадривал своих солдат Мотохару. — Это бутафория, для страха! Солдаты и матросы у них все в трюме! Сейчас врежутся в землю и десант из него как зерно из мешка посыплет! Тут уж не зевайте! Заставим выродков подавиться кровью! Нас мало?! Я лично этих нищих голодранцев сотнями резал! Каждый воин Лесов стоит трех десятков тощих упырей! Они в шкуры укручиваются, чтобы больше и страшнее казаться, а под шкурами — костлявый доходяга, умеющий только девчонок бить, да детей насиловать! Они жрут человечину, крыс и падаль! Эти твари пьют гнилую брагу и спят в собственном дерьме, как свиньи в загонах! Они заживо гниют и каждый из них — кишащий червями полутруп, что вот-вот издохнет как чумная собака, но все еще мечтает убивать, насиловать и грабить! Хотите, чтобы такие уроды до ваших детей дотянулись?! Изуродовали их, надругались, а потом гнилыми зубами шеи перегрызли?! Нет?! Тогда крепче держите мечи! Вырвем черные сердца! Всех порежем! Навсегда эту ночь запомнят, твари костлявые!
Удар!
Нос корабля вспорол мощеную крупным булыжником набережную, как тяжелый топор мягкое масло. Камни полетели в разные стороны, земля раздалась как под плугом, разрываемая медным тараном не хуже морских волн.
Стражи попятились, но снова их сплотил громогласный голос капитана.
— Для движения такой махины по земле — энергии не напасешься! Сейчас встанет! На счет три! Раз! Два! Три!
Мотохару верно определил скорость и инерцию корабля. Черный "призрак", с зубодробительным скрежетом и скрипом, замер перед стражами, словно по его команде.
— Десантные порты! — выкрикнул капитан приободрившимся солдатам. Предсказуемый и понятный враг совсем не так страшен, как неведомое, бесформенное зло. — Сейчас посыплются!
С первым он угадал. Нос корабля с громким лязгом разделился надвое, обратившиеся в сходни, громадные металлические пластины бортов упали на землю и глазам стражей предстала неичислимая орда всевозможных оборванцев в самодельной броне и с таким же разномастным вооружением. Но второе…
Враг не думал бросаться в атаку.
— О боги… — бледнея и холодея, прошептал самурай, увидев металлический блеск и черные округлые жерла, направленные точно на его солдат.
Два орудия крупного калибра, укрытые ранее за панелями десантных портов, с гулким грохотом шарахнули бомбами в самую гущу стражей, стоящих плечом к плечу и изготовившихся к рукопашной.
Центр армии защитников города разметало в миг. Разбитые щиты, куски тел и искалеченные люди полетели в объятые заревом небеса. Кого не размазало о землю, не вбило в стены домов и не разорвало на куски взрывами бомб, того контузило так, что подняться на ноги стало большой проблемой.
— Отступаем! — проорал капитан городской стражи. — Дальше в город…
Он осекся, увидев взлетевшие над палубой корабля-призрака огненные вихри штурмовых дзюцу.
Ловушек нет. Крепчака, что мог бы придать прочности стенам зданий, тоже…
Череда из четырех сильнейших взрывов, один за другим. Армия Хивасы исчезла в ослепительном сиянии детонировавших огненных вихрей, строения смело так, словно они были сделаны из картона. Пылающая Ци растекалась по улицам, страшным жаром заставляя плавиться камень и металл.
При виде столь молниеносного и катастрофического разгрома врагов, бандиты завопили с кровожадным торжеством, ринулись вперед и, кто по сходням, а кто просто прыжком через борт, черным градом посыпались на изуродованную мостовую. В центре, куда пальнули из пушек, пожара не было. Торжествующие дикари мчались к корчащимся на земле самураям, надеясь поскорее добить раненных и дорваться до грабежа.
Ближе… ближе…
— Бей мохнатых! — с дружным ревом, на отшатнувшихся пиратов из полуразбитых зданий бросились люди. Десятки? Нет, сотни!
Матросы, портовые грузчики, рабочие с судоремонтного завода. Ремесленники, разнорабочие и студенты. Простые городские парни, вооруженные чем попало, от дубин и камней, до охотничьих арбалетов. Осатаневшие от лютого всплеска адреналина, они бежали на врага, прекрасно понимая, кто перед ними, и чем это для них закончится.
Тяжеловесный великан в доспехе из шкур повернулся на месте, взмахивая полутораметровым стальным клинком, сияющим от переполняющей металл энергии Ци. Сияние оставило длинный серпообразный след и, сорвавшись в стремительный полет, "Разящий серп" вонзился в бегущих к самураю людей. Сразу восемь человек, разрубленных поперек тела, рухнули на землю, под ноги неудержимо атакующим товарищам.