— Прошу простить нас за грубость, но эта необходимость продиктованная безопасностью. Как только мы пройдем все формальности, вас отпустят.
Лестница круто бежала вниз. Он смотрел по сторонам, пытался увидеть и разглядеть под черными масками лица тех людей, что сейчас тянули его в какой-то подвал, по-видимому оборудованный под серверную или что-то в этом роде. Ближе к дну он стал слышать гул охладительных систем и гомон работавших там людей.
Свет ярко ударил в глаза. Наступила тишина и вместе с ней хохот откуда-то со стороны.
— Полегче с ним, — сказал кто-то и тут же пропал.
Глаза болели от белоснежных ламп, ноги едва касались пола. Его то ли несли, то волокли по земле, слегка приподняв на руках, но в последнее мгновение все же удалось выпрямиться и хоть как-то посмотреть перед собой.
Стив стоял посередине, в рамке, сканировавшей наличие посторонних предметов. Такая же штука стояла и на КПП у завода, но здесь он ожидал увидеть ее в последнюю очередь.
Оператор анализировал полученные данные.
— Все чисто. Проносите.
Провели по длинному коридору и, заведя в специальный кабинет, усадили за стол. После чего напротив него приземлился и сам незнакомец.
Его лицо ничего не сказало Стиву. Таких здесь работало и жило тысячи, но во взгляде чувствовалась уверенность с примесью нескрываемой жестокости.
— Прошу меня еще раз простить за столь негуманное обращение.
Руки сильно болели. Те двое не церемонились с ним, скрутив прямо как какого-то преступника.
— Черт! Я не подписывался под этим!
— Понимаю… но и вы поймите. Меры безопасности.
— Какие к черту меры?! Вы разбудили меня посреди ночи, заставили пройти такой огромный путь чтобы потом как беглого каторжника тащить сюда.
— Никто вас сюда насильно не привел — вы сами пришли. Значит любопытство сыграло с вами злую шутку? Но будем откровенны друг перед другом. Вы здесь для того, что вам уже надоело быть в реальном мире. В мире, где вы ничего не стоите и не можете изменить даже собственный распорядок дня. Вы никто, друг мой, просто боитесь сами себе признаться в этом. Так к чему тогда весь этот разговор. Давайте закончим его здесь и сейчас, мы забудем друг друга, а завтра хомячье колесо опять начнет крутится под вами. Вас не смущает такая перспектива?
— Я не понимаю о чем вы.
Стив схватился за шею и потянул ее рукой.
— Вы имеете полное право высказывать свое недовольство подобным отношением. Поймите, мы не простая компания программистов-энтузиастов, собравшихся воплотить в программном коде утопию для спермотоксикозных подростков с радужными шариками и безотказными девушками. У нас несколько иные цели. И они, скажем так, немного идут вразрез с современными законами. Отсюда и такая осторожность в этом плане.
— Вам надо предупреждать своих потенциальных клиентов о таком отношении.
— Наши клиенты готовы терпеть вынужденные неудобства ради будущего результата.
Потом незнакомец достал из стола толстую папку с бумагами и положил перед Стивом.
— Прошу простить нас за грубость, но эта необходимость продиктованная безопасностью. Как только мы пройдем все формальности, вас отпустят.
Лестница круто бежала вниз. Он смотрел по сторонам, пытался увидеть и разглядеть под черными масками лица тех людей, что сейчас тянули его в какой-то подвал, по-видимому оборудованный под серверную или что-то в этом роде. Ближе к дну он стал слышать гул охладительных систем и гомон работавших там людей.
Свет ярко ударил в глаза. Наступила тишина и вместе с ней хохот откуда-то со стороны.
— Полегче с ним, — сказал кто-то и тут же пропал.
Глаза болели от белоснежных ламп, ноги едва касались пола. Его то ли несли, то волокли по земле, слегка приподняв на руках, но в последнее мгновение все же удалось выпрямиться и хоть как-то посмотреть перед собой.
Стив стоял посередине, в рамке, сканировавшей наличие посторонних предметов. Такая же штука стояла и на КПП у завода, но здесь он ожидал увидеть ее в последнюю очередь.
Оператор анализировал полученные данные.
— Все чисто. Проносите.
Провели по длинному коридору и, заведя в специальный кабинет, усадили за стол. После чего напротив него приземлился и сам незнакомец.
Его лицо ничего не сказало Стиву. Таких здесь работало и жило тысячи, но во взгляде чувствовалась уверенность с примесью нескрываемой жестокости.
— Прошу меня еще раз простить за столь негуманное обращение.
Руки сильно болели. Те двое не церемонились с ним, скрутив прямо как какого-то преступника.
— Черт! Я не подписывался под этим!
— Понимаю… но и вы поймите. Меры безопасности.
— Какие к черту меры?! Вы разбудили меня посреди ночи, заставили пройти такой огромный путь чтобы потом как беглого каторжника тащить сюда.
— Никто вас сюда насильно не привел — вы сами пришли. Значит любопытство сыграло с вами злую шутку? Но будем откровенны друг перед другом. Вы здесь для того, что вам уже надоело быть в реальном мире. В мире, где вы ничего не стоите и не можете изменить даже собственный распорядок дня. Вы никто, друг мой, просто боитесь сами себе признаться в этом. Так к чему тогда весь этот разговор. Давайте закончим его здесь и сейчас, мы забудем друг друга, а завтра хомячье колесо опять начнет крутится под вами. Вас не смущает такая перспектива?
— Я не понимаю о чем вы.
Стив схватился за шею и потянул ее рукой.
— Вы имеете полное право высказывать свое недовольство подобным отношением. Поймите, мы не простая компания программистов-энтузиастов, собравшихся воплотить в программном коде утопию для спермотоксикозных подростков с радужными шариками и безотказными девушками. У нас несколько иные цели. И они, скажем так, немного идут вразрез с современными законами. Отсюда и такая осторожность в этом плане.
— Вам надо предупреждать своих потенциальных клиентов о таком отношении.
— Наши клиенты готовы терпеть вынужденные неудобства ради будущего результата.
Потом незнакомец достал из стола толстую папку с бумагами и положил перед Стивом.