Нехотя он исполнил ее приказание. От времени до времени он взглядывал на окна, проверяя, не проснулся ли кто-либо из обитателей коттеджа.
Но все легли поздно и еще спали.
Она заняла место в экипаже.
Грей-Джек взгромоздился на сиденье; Джонни взял рысью; в доме никто не проснулся. У нее сжалось сердце. Еще не написав ни одной из своих восхитительных книг, Она уже обладала тем блестящим и благородным стилем, который превознес до небес в ее биографии сэр Вальтер Скотт; оборотись назад, Она невольно воскликнула:
— Прощай, милое пристанище! Счастливый приют моей юности, прощай! О, зеленые поля, холмы и леса, полные теней и тайн, увижу ли я вас снова?
Грей-Джек пребывал в дурном настроении. Повернувшись к ней, он сказал:
— Вместо того, чтобы разговаривать сама с собой, мисс, вам бы лучше рассказать мне, для чего мы с утра пораньше едем в Стаффорд.
— Грей-Джек, — торжественно произнесла Она, — мы едем не в Стаффорд.
Грей-Джек от удивления раскрыл рот.
— Мисс, — проговорил он, сдвинув лохматые брови, — двадцать три года вы были невинней ягненка; но если теперь вы хотите, чтобы я помог вам бежать из дома, от отца и матери вашей — то, будь я проклят…
Она жестом прервала его и сказала:
— Прошу вас, не ругайтесь, Грей-Джек. В Лайтфилд!
Недаром говорят, что самая красивая девушка в мире не может дать больше того, что у нее есть. Я излагаю вам приключение Анны с ее собственных слов. Она обходила вниманием некоторые частности. Мало того, в ее повествовании отсутствовала регулярная смена дня и ночи; Она не упоминала о таких заурядных мелочах. Она уносилась на крыльях воспоминаний, мчавшихся, как тот крылатый конь, символ поэтического воображения — я имею в виду Пегаса.
Она не отказывала себе в еде, надо полагать, ибо ее желудок был столь же превосходного качества, что и все прочие части ее существа. Она также спала, и довольно крепко, но эти телесные отправления, как и в целом все то, что унижает нашу природу, мы будем в дальнейшем обходить молчанием.
Еще один момент, который наша Анна так и не соблаговолила прояснить — это вопрос денег. В этом отношении вы, миледи, и вы, джентльмен, вольны строить любые предположения, какие подскажет вам изобретательный ум. Путешествие было долгим и сопряженным с самыми невероятными трудностями. На каждом шагу ей приходилось раскрывать кошелек. Откуда взялись у нее эти средства? Я не знаю — и умываю руки. Знаю только, что Она платила за все и возвратилась под отчий кров, нигде не оставив по себе никаких долгов.
Между Стаффордом и Лайтфилдом Грей-Джек, сытно перекусив, сделался более разговорчивым.
— Я думаю, — сказал он, — что мисс Корни и этот проказник Нед ждут вас там с другим кавалером? Я его знаю? Уильям Радклиф ничего не подозревает, а? Не беспокойтесь, у нас в Англии предостаточно викариев, которые мигом окрутят двух молодых людей. Но кто бы мог ожидать такого от вас, мисс Анна? Только не я…
Вместо ответа Она спросила:
— Что вы думаете об Отто Гоэци, Грей-Джек?
Старик от удивления едва не сверзился на землю.
— Что? Мисс! — вскричал он. — И ради этого потрепанного беса вы бросили такого благородного человека? Мастер Уильям, конечно, странная птица, но…
— Прошу вас говорить о моем муже более уважительно, Джек.
Нехотя он исполнил ее приказание. От времени до времени он взглядывал на окна, проверяя, не проснулся ли кто-либо из обитателей коттеджа.
Но все легли поздно и еще спали.
Она заняла место в экипаже.
Грей-Джек взгромоздился на сиденье; Джонни взял рысью; в доме никто не проснулся. У нее сжалось сердце. Еще не написав ни одной из своих восхитительных книг, Она уже обладала тем блестящим и благородным стилем, который превознес до небес в ее биографии сэр Вальтер Скотт; оборотись назад, Она невольно воскликнула:
— Прощай, милое пристанище! Счастливый приют моей юности, прощай! О, зеленые поля, холмы и леса, полные теней и тайн, увижу ли я вас снова?
Грей-Джек пребывал в дурном настроении. Повернувшись к ней, он сказал:
— Вместо того, чтобы разговаривать сама с собой, мисс, вам бы лучше рассказать мне, для чего мы с утра пораньше едем в Стаффорд.
— Грей-Джек, — торжественно произнесла Она, — мы едем не в Стаффорд.
Грей-Джек от удивления раскрыл рот.
— Мисс, — проговорил он, сдвинув лохматые брови, — двадцать три года вы были невинней ягненка; но если теперь вы хотите, чтобы я помог вам бежать из дома, от отца и матери вашей — то, будь я проклят…
Она жестом прервала его и сказала:
— Прошу вас, не ругайтесь, Грей-Джек. В Лайтфилд!
Недаром говорят, что самая красивая девушка в мире не может дать больше того, что у нее есть. Я излагаю вам приключение Анны с ее собственных слов. Она обходила вниманием некоторые частности. Мало того, в ее повествовании отсутствовала регулярная смена дня и ночи; Она не упоминала о таких заурядных мелочах. Она уносилась на крыльях воспоминаний, мчавшихся, как тот крылатый конь, символ поэтического воображения — я имею в виду Пегаса.
Она не отказывала себе в еде, надо полагать, ибо ее желудок был столь же превосходного качества, что и все прочие части ее существа. Она также спала, и довольно крепко, но эти телесные отправления, как и в целом все то, что унижает нашу природу, мы будем в дальнейшем обходить молчанием.
Еще один момент, который наша Анна так и не соблаговолила прояснить — это вопрос денег. В этом отношении вы, миледи, и вы, джентльмен, вольны строить любые предположения, какие подскажет вам изобретательный ум. Путешествие было долгим и сопряженным с самыми невероятными трудностями. На каждом шагу ей приходилось раскрывать кошелек. Откуда взялись у нее эти средства? Я не знаю — и умываю руки. Знаю только, что Она платила за все и возвратилась под отчий кров, нигде не оставив по себе никаких долгов.
Между Стаффордом и Лайтфилдом Грей-Джек, сытно перекусив, сделался более разговорчивым.
— Я думаю, — сказал он, — что мисс Корни и этот проказник Нед ждут вас там с другим кавалером? Я его знаю? Уильям Радклиф ничего не подозревает, а? Не беспокойтесь, у нас в Англии предостаточно викариев, которые мигом окрутят двух молодых людей. Но кто бы мог ожидать такого от вас, мисс Анна? Только не я…
Вместо ответа Она спросила:
— Что вы думаете об Отто Гоэци, Грей-Джек?
Старик от удивления едва не сверзился на землю.
— Что? Мисс! — вскричал он. — И ради этого потрепанного беса вы бросили такого благородного человека? Мастер Уильям, конечно, странная птица, но…
— Прошу вас говорить о моем муже более уважительно, Джек.