Я двинулась в сторону двери и замерла.
Сердце пропустило удар и я облизала внезапно высохшие губы.
Вот ты ж блин. Точнее,Броня.
В одних трусах и небрежно накинутом на плече полотенце.
Что я там говорила про два метра стальных мышц? Я была права.Два метра восхитительных, живых, бархатных на вид мышц. Тут же вспомнилась песня:
«Ну из чего таких красивых делают?
Какими кашами они обедают?
И почему мы все, как ненормальные,
Страдаем красотой своей моральною?»
Я поняла, что пялюсь на его кубики на животе, пытаясь подсчитать количество - хотя я то как раз нужного количества не знала - быстро подняла голову и выдохнула тоненьким голосом:
- Здрасти... Павел Сергеевич... - получилось вопросительно.
Брови Павла Сергеевича взлетели вверх; потом он посмотрел на Зиминых, лицо его окаменело, а взгляд вдруг сделался колючим. Он кивнул и молча прошел мимо нашей живописной группы.
Щеки у меня вспыхнули, будто я сделала что-то неприличное. Я же ничего такого не сделала! Но почему-то было неловко, да и присутствие Броневого в отеле меня несколько вывело из себя.
С чего бы это?
Разволновалась, как дурочка. Ну подумаешь, целовалась с начальством - начальство, между прочим, тоже со мной целовалось. И не волнуется, ходит камнем.Так что произошедшее вовсе не значит, что мы теперь должны при встрече бросаться друг на друга.Или значит?
Черт, я запуталась.
Покосилась на братьев - кажется, они моих метаний не заметили. Только Артем чуть пристально на меня посмотрел и спросил:
- Броневой?
- Ага.
- Он неплохо выступил сегодня на круглом столе.
Я кивнула.Ну да, я в курсе, что он умный. А еще...совершенно офигительный.
Но можно не буду прилюдно этим восхищаться?
Я двинулась в сторону двери и замерла.
Сердце пропустило удар и я облизала внезапно высохшие губы.
Вот ты ж блин. Точнее,Броня.
В одних трусах и небрежно накинутом на плече полотенце.
Что я там говорила про два метра стальных мышц? Я была права.Два метра восхитительных, живых, бархатных на вид мышц. Тут же вспомнилась песня:
«Ну из чего таких красивых делают?
Какими кашами они обедают?
И почему мы все, как ненормальные,
Страдаем красотой своей моральною?»
Я поняла, что пялюсь на его кубики на животе, пытаясь подсчитать количество - хотя я то как раз нужного количества не знала - быстро подняла голову и выдохнула тоненьким голосом:
- Здрасти... Павел Сергеевич... - получилось вопросительно.
Брови Павла Сергеевича взлетели вверх; потом он посмотрел на Зиминых, лицо его окаменело, а взгляд вдруг сделался колючим. Он кивнул и молча прошел мимо нашей живописной группы.
Щеки у меня вспыхнули, будто я сделала что-то неприличное. Я же ничего такого не сделала! Но почему-то было неловко, да и присутствие Броневого в отеле меня несколько вывело из себя.
С чего бы это?
Разволновалась, как дурочка. Ну подумаешь, целовалась с начальством - начальство, между прочим, тоже со мной целовалось. И не волнуется, ходит камнем.Так что произошедшее вовсе не значит, что мы теперь должны при встрече бросаться друг на друга.Или значит?
Черт, я запуталась.
Покосилась на братьев - кажется, они моих метаний не заметили. Только Артем чуть пристально на меня посмотрел и спросил:
- Броневой?
- Ага.
- Он неплохо выступил сегодня на круглом столе.
Я кивнула.Ну да, я в курсе, что он умный. А еще...совершенно офигительный.
Но можно не буду прилюдно этим восхищаться?