Павел с тоской оглядел довольные лица. Надо было сваливать еще тогда, когда он понял, что ему предстоит научиться играть в конное поло.
Но он, зачем-то, взгромоздился на специально выращенного для этой цели пони - пони, кстати, чуть крякнуло - а потом путем страннейших манипуляций попытался управлять этой несчастной животиной, чтобы та бежала в нужную сторону, пока он художественно размахивает бамбуковой клюшкой. По идее, пытаясь попасть по мячу. По факту, пытаясь выбить зубы то другим наездникам, то лошадям.
Мяч нужно было загонять в ворота противника, но ни ворот, ни противников он в этом хаосе земли, слякотного снега и ржания особо не различал. К тому же, несмотря на азарт - окружающих - и злость - свою собственную - он замерз. Ну да, не май месяц.
Пытка весельем продолжалась больше двух часов, и он уже направил более-менее подчиняющуюся лошадь на выход, впервые признавая за собой поражение - да он был готов вытащить белые трусы и размахивать ими, если бы они у него были! - как объявили конец игры.
Мужчина уже даже воспринял с должным смирением, что по дороге в романтичную беседку, где морозоустойчивая обслуга накрыла файв-о-клок-ти, наступил в навоз. Ничего другого от этого дня он и не ожидал. И прием в честь «дорогого Джона» ненавидел заранее.
Но избежать тот не было никакой возможности - родители вытащили его из дома в точно условленное время и даже попытались всучить какую-то маску и плащ, поскольку день рождения не был на праздник похож, пока все не окажутся в маскарадных костюмах.
Взглядом Броневой сказал все, что он думает о маске, о приеме, а также об Англии,лошадях и прошедшем дне. Родители вздрогнули и отступили.
Праздник проходил в зале, отделанном в модном стиле лофт. Броневой знал этот стиль, потому что дизайнер его квартиры предложил именно такой вариант. Вариант, в котором он жил уже два года и все то время, кажется, ненавидел. И только сейчас догадался об этом.Бетон и кирпич на стенах, неотшлифованные доски на полах, чуть ли не голые провода вместо ламп и много ярких пятен - картины, диваны, какая-то мебель.
Их встречали хозяева вечера;судя по улыбке Джона, наряженного в какой-то средневековый камзол, тому все нравилось.Регина надела белое длинное платье, сверкающее хрусталем,изображаяСнежную Королеву. Впрочем, особо изображать ей ничего не пришлось.Мать же, после того как сняла шубу, осталась в чем-то блестящем, чешуйчатом и сером.
- Змея? - спросил Броневой, подняв одну бровь.
- У тебя не вовремя прорезалось чувство юмора. -Наталья Вениаминовна поджала губы, но ссорится не захотела. Хотя Павел не возражал бы против ссоры - сегодня его раздражало все.Но ведь раздражение вполне привычное для него чувство, так что ничего, потерпят.
Отец лишь хмыкнул на это замечание. Он вообще предпочитал не вмешиваться в противостояние жены со всем миром. Не ленился, не боялся - ему было все равно.
- Инночка, - вдруг тоненьким голосом проворковала мама и протянула куда то руки. Для поцелуя, что ли?
Павел обернулся и уставился с подозрением на подошедшую «Инночку». Красивая, спору нет. Совершенно аристократичные черты лица, вежливая улыбка, блондинистая прическа, еще более идеальная, чем у его родственниц, и ярко-красное платье с чем-то блестящим на подоле.
Наверное, изображает огонь.А по сути - мороженая рыба.
- Сергей Георгиевич, Наталья Вениаминовна, какая приятная встреча!
Угу, и какая неожиданная.
Павел скептически посмотрел на родителей. Похоже, даже в такой малости, как появление на публике в одиночестве, ему отказали.Или маман вообще решила действовать с далеко идущими целями?Что ж, пусть заканчивает. Потому что он не привык быть вежливым из вежливости. Даже со своими родителями.Мужчина коротко кивнул и переместился к одной из стоек, где шустрый бармен налил ему шотландский виски.
Знакомый торфяной привкус его хоть немного расслабил.
- Это было не слишком прилично, - Регина встала рядом и сделала знак подать ей такой же напиток.
Броневой лишь пожал плечами.
- Разве ты не должна, как истинная леди, наслаждаться шампанским?
Павел с тоской оглядел довольные лица. Надо было сваливать еще тогда, когда он понял, что ему предстоит научиться играть в конное поло.
Но он, зачем-то, взгромоздился на специально выращенного для этой цели пони - пони, кстати, чуть крякнуло - а потом путем страннейших манипуляций попытался управлять этой несчастной животиной, чтобы та бежала в нужную сторону, пока он художественно размахивает бамбуковой клюшкой. По идее, пытаясь попасть по мячу. По факту, пытаясь выбить зубы то другим наездникам, то лошадям.
Мяч нужно было загонять в ворота противника, но ни ворот, ни противников он в этом хаосе земли, слякотного снега и ржания особо не различал. К тому же, несмотря на азарт - окружающих - и злость - свою собственную - он замерз. Ну да, не май месяц.
Пытка весельем продолжалась больше двух часов, и он уже направил более-менее подчиняющуюся лошадь на выход, впервые признавая за собой поражение - да он был готов вытащить белые трусы и размахивать ими, если бы они у него были! - как объявили конец игры.
Мужчина уже даже воспринял с должным смирением, что по дороге в романтичную беседку, где морозоустойчивая обслуга накрыла файв-о-клок-ти, наступил в навоз. Ничего другого от этого дня он и не ожидал. И прием в честь «дорогого Джона» ненавидел заранее.
Но избежать тот не было никакой возможности - родители вытащили его из дома в точно условленное время и даже попытались всучить какую-то маску и плащ, поскольку день рождения не был на праздник похож, пока все не окажутся в маскарадных костюмах.
Взглядом Броневой сказал все, что он думает о маске, о приеме, а также об Англии,лошадях и прошедшем дне. Родители вздрогнули и отступили.
Праздник проходил в зале, отделанном в модном стиле лофт. Броневой знал этот стиль, потому что дизайнер его квартиры предложил именно такой вариант. Вариант, в котором он жил уже два года и все то время, кажется, ненавидел. И только сейчас догадался об этом.Бетон и кирпич на стенах, неотшлифованные доски на полах, чуть ли не голые провода вместо ламп и много ярких пятен - картины, диваны, какая-то мебель.
Их встречали хозяева вечера;судя по улыбке Джона, наряженного в какой-то средневековый камзол, тому все нравилось.Регина надела белое длинное платье, сверкающее хрусталем,изображаяСнежную Королеву. Впрочем, особо изображать ей ничего не пришлось.Мать же, после того как сняла шубу, осталась в чем-то блестящем, чешуйчатом и сером.
- Змея? - спросил Броневой, подняв одну бровь.
- У тебя не вовремя прорезалось чувство юмора. -Наталья Вениаминовна поджала губы, но ссорится не захотела. Хотя Павел не возражал бы против ссоры - сегодня его раздражало все.Но ведь раздражение вполне привычное для него чувство, так что ничего, потерпят.
Отец лишь хмыкнул на это замечание. Он вообще предпочитал не вмешиваться в противостояние жены со всем миром. Не ленился, не боялся - ему было все равно.
- Инночка, - вдруг тоненьким голосом проворковала мама и протянула куда то руки. Для поцелуя, что ли?
Павел обернулся и уставился с подозрением на подошедшую «Инночку». Красивая, спору нет. Совершенно аристократичные черты лица, вежливая улыбка, блондинистая прическа, еще более идеальная, чем у его родственниц, и ярко-красное платье с чем-то блестящим на подоле.
Наверное, изображает огонь.А по сути - мороженая рыба.
- Сергей Георгиевич, Наталья Вениаминовна, какая приятная встреча!
Угу, и какая неожиданная.
Павел скептически посмотрел на родителей. Похоже, даже в такой малости, как появление на публике в одиночестве, ему отказали.Или маман вообще решила действовать с далеко идущими целями?Что ж, пусть заканчивает. Потому что он не привык быть вежливым из вежливости. Даже со своими родителями.Мужчина коротко кивнул и переместился к одной из стоек, где шустрый бармен налил ему шотландский виски.
Знакомый торфяной привкус его хоть немного расслабил.
- Это было не слишком прилично, - Регина встала рядом и сделала знак подать ей такой же напиток.
Броневой лишь пожал плечами.
- Разве ты не должна, как истинная леди, наслаждаться шампанским?