Значит, не отступится?
Павел чуть не заурчал.
Это хорошо. Потому что он вряд ли позволил бы Ярославе выбраться из той пропасти, в которую она его столкнула.
Броневой дал возможность матери высказаться до конца - уже особо не слушая - а потом просто послал обоих.
В Лондон.
Попутно объяснив, что если они и дальше собираются лезть в его жизнь, да еще и угрожать ему, то он поступит точно также, как поступила страна, от которой они давно отказались.
И те санкции покажутся им еще цветочками.
Проводил чуть притихших родителей и со вздохом облегчения рухнул на кровать, подумав, что единственным оправданием их приходу было то, что он засыпал с улыбкой.
На следующий день он уже не улыбался.
Мало того, что его завалило текучкой и давно назначенными встречами, так еще и начались бесконечные звонки - родители, сестра, тетка, про которую он не вспоминал. Подключили даже тяжелую артиллерию в виде деда, отставного генерала, которого Броневой уважал и любил, но даже от того не желал слышать, кто ему пара, а кто нет.
Интересно, что бы сказали все эти люди, если бы узнали, что их пристальное внимание к его отношениям, которые, собственно, только начинались, вызывали единственное желание - продолжать эти отношения вопреки всему?
В конце концов, он просто перестал брать трубку и запретил Виктору соединять его с кем-либо из родных.
Чем меньше будет всей этой пустой болтовни, тем быстрее он освободится и сможет, наконец, встретиться с предметом обсуждения такого количества людей. Встретиться и нормально поговорить, объяснить происходящее, что докатывалось до нее волнами.
При мысли о рыжей Броневой вздохнул.
Наверное, будет ругаться, что он совсем с ней не общался эти дни.
Но у Павла не было привычки посылать сердечки и смайлики или пол ночи переписываться философскими фразами. И он надеялся, что Ярослава это поймет. Впрочем, кое-что он мог сделать, чтобы показать, что он помнит о ней и хочет порадовать.
Мужчина выудил из ящика стола маленькую коробочку.
В одном из отелей был небольшой магазинчик эксклюзивных ювелирных украшений и, проходя мимо, он случайно зацепился взглядом за брошь, выставленную в витрине.
Крошечная птичка, усыпанная камнями. Радость. Искренность. Свет.
Он, не раздумывая, выложил за колибри обозначенную шестизначную сумму. За нее или за то, что она символизировала.
К коробочке была прикреплена небольшая карточка. Броневой размашисто вывел всего одно слово «Прости». В кабинет, как раз, зашел Виктор.
- Там...
Значит, не отступится?
Павел чуть не заурчал.
Это хорошо. Потому что он вряд ли позволил бы Ярославе выбраться из той пропасти, в которую она его столкнула.
Броневой дал возможность матери высказаться до конца - уже особо не слушая - а потом просто послал обоих.
В Лондон.
Попутно объяснив, что если они и дальше собираются лезть в его жизнь, да еще и угрожать ему, то он поступит точно также, как поступила страна, от которой они давно отказались.
И те санкции покажутся им еще цветочками.
Проводил чуть притихших родителей и со вздохом облегчения рухнул на кровать, подумав, что единственным оправданием их приходу было то, что он засыпал с улыбкой.
На следующий день он уже не улыбался.
Мало того, что его завалило текучкой и давно назначенными встречами, так еще и начались бесконечные звонки - родители, сестра, тетка, про которую он не вспоминал. Подключили даже тяжелую артиллерию в виде деда, отставного генерала, которого Броневой уважал и любил, но даже от того не желал слышать, кто ему пара, а кто нет.
Интересно, что бы сказали все эти люди, если бы узнали, что их пристальное внимание к его отношениям, которые, собственно, только начинались, вызывали единственное желание - продолжать эти отношения вопреки всему?
В конце концов, он просто перестал брать трубку и запретил Виктору соединять его с кем-либо из родных.
Чем меньше будет всей этой пустой болтовни, тем быстрее он освободится и сможет, наконец, встретиться с предметом обсуждения такого количества людей. Встретиться и нормально поговорить, объяснить происходящее, что докатывалось до нее волнами.
При мысли о рыжей Броневой вздохнул.
Наверное, будет ругаться, что он совсем с ней не общался эти дни.
Но у Павла не было привычки посылать сердечки и смайлики или пол ночи переписываться философскими фразами. И он надеялся, что Ярослава это поймет. Впрочем, кое-что он мог сделать, чтобы показать, что он помнит о ней и хочет порадовать.
Мужчина выудил из ящика стола маленькую коробочку.
В одном из отелей был небольшой магазинчик эксклюзивных ювелирных украшений и, проходя мимо, он случайно зацепился взглядом за брошь, выставленную в витрине.
Крошечная птичка, усыпанная камнями. Радость. Искренность. Свет.
Он, не раздумывая, выложил за колибри обозначенную шестизначную сумму. За нее или за то, что она символизировала.
К коробочке была прикреплена небольшая карточка. Броневой размашисто вывел всего одно слово «Прости». В кабинет, как раз, зашел Виктор.
- Там...