— Но не на улице же это обсуждать.
— А где обсуждать? Кто нас здесь услышит? Никому дела до нас нет.
Лиза огляделась и ответила:
— Так только кажется. Ты уедешь, а мне тут жить. Я хоть и не трусиха, но я все равно боюсь. Могут даже обрывок разговора услышать, а потом нашептать кому нужно и меня потом опять бить будут.
— А что уже били? — спросил Шершень.
— Было дело, — ответила Лиза.
— А я пока и не уеду, — ответил Шершень, — мне у вас здесь нравится. Поживу в гостинице, по городу погуляю. На концерт флейтиста схожу за пять рублей. В музей истории города загляну. Есть у вас тут музей истории города?
— Дурак, тебе же ясно в милиции сказали, чтобы ты уезжал, — остановилась Лиза, — ты чего хочешь в тюрьму сесть?
— Не хочу. А что, могут посадить?
— Запросто! Если ты еще ничего не понял, после того, что я тебе вчера рассказала, значит, ты тормоз.
— Не обзывайся.
— А ты не говори глупостей.
— Хорошо, — кивнул Шершень, — откровенность за откровенность. Ты мне вчера рассказала свою историю, я тебе сегодня расскажу свою. Я не боюсь, что меня посадят, и не боюсь даже, что меня убьют, потому что я старший лейтенант роты специального назначения и всю вашу мафию, извини, на завтрак съем.
— Ты? — засмеялась Лиза.
— А что, не похож?
— Не знаю, — пожала плечами Лиза, — честно говоря, не очень.
— Но дело в том, что так оно и есть, — продолжил Шершень, — и для всех, кроме тебя это тайна. Тебе я ее открыл лишь только потому, что мне нужна твоя помощь, а ты я надеюсь, сохранишь то, что я тебе сказал в секрете. Этого не знал даже Денис.
— И что ты намерен делать? — спросила Лиза, предварительно оглядевшись, чтобы удостоверится, что никакие посторонние уши не трутся рядом.
Поблизости никого не было, но Лиза все-таки на всякий случай за рукав оттащила Шершня в сторону к заброшенному одноэтажному зданию, которое когда-то было овощным магазином.
— Я убежден, что остались какие-то следы тех документов, о которых ты говорила, — сказал Шершень, когда они остановились, — не такой был человек Денис, чтобы таскать их такие вещи в своем ноутбуке и не иметь нигде копии.
— Я же говорила тебе, что у нас был погром, — ответила Лиза, — мы даже поминки проводили, еще не успели ничего убрать. Они перерыли все, переломали мебель. Если что-то даже и было, то они все нашли и уничтожили. Пропали все бумаги Дениса, все дискеты, все компакт диски, даже с играми. Короче, все.
— Ну, а тайник какой-нибудь мог у него быть? — спросил Шершень. — В полу, под ванной, где эти парни могли и не посмотреть?
— Но не на улице же это обсуждать.
— А где обсуждать? Кто нас здесь услышит? Никому дела до нас нет.
Лиза огляделась и ответила:
— Так только кажется. Ты уедешь, а мне тут жить. Я хоть и не трусиха, но я все равно боюсь. Могут даже обрывок разговора услышать, а потом нашептать кому нужно и меня потом опять бить будут.
— А что уже били? — спросил Шершень.
— Было дело, — ответила Лиза.
— А я пока и не уеду, — ответил Шершень, — мне у вас здесь нравится. Поживу в гостинице, по городу погуляю. На концерт флейтиста схожу за пять рублей. В музей истории города загляну. Есть у вас тут музей истории города?
— Дурак, тебе же ясно в милиции сказали, чтобы ты уезжал, — остановилась Лиза, — ты чего хочешь в тюрьму сесть?
— Не хочу. А что, могут посадить?
— Запросто! Если ты еще ничего не понял, после того, что я тебе вчера рассказала, значит, ты тормоз.
— Не обзывайся.
— А ты не говори глупостей.
— Хорошо, — кивнул Шершень, — откровенность за откровенность. Ты мне вчера рассказала свою историю, я тебе сегодня расскажу свою. Я не боюсь, что меня посадят, и не боюсь даже, что меня убьют, потому что я старший лейтенант роты специального назначения и всю вашу мафию, извини, на завтрак съем.
— Ты? — засмеялась Лиза.
— А что, не похож?
— Не знаю, — пожала плечами Лиза, — честно говоря, не очень.
— Но дело в том, что так оно и есть, — продолжил Шершень, — и для всех, кроме тебя это тайна. Тебе я ее открыл лишь только потому, что мне нужна твоя помощь, а ты я надеюсь, сохранишь то, что я тебе сказал в секрете. Этого не знал даже Денис.
— И что ты намерен делать? — спросила Лиза, предварительно оглядевшись, чтобы удостоверится, что никакие посторонние уши не трутся рядом.
Поблизости никого не было, но Лиза все-таки на всякий случай за рукав оттащила Шершня в сторону к заброшенному одноэтажному зданию, которое когда-то было овощным магазином.
— Я убежден, что остались какие-то следы тех документов, о которых ты говорила, — сказал Шершень, когда они остановились, — не такой был человек Денис, чтобы таскать их такие вещи в своем ноутбуке и не иметь нигде копии.
— Я же говорила тебе, что у нас был погром, — ответила Лиза, — мы даже поминки проводили, еще не успели ничего убрать. Они перерыли все, переломали мебель. Если что-то даже и было, то они все нашли и уничтожили. Пропали все бумаги Дениса, все дискеты, все компакт диски, даже с играми. Короче, все.
— Ну, а тайник какой-нибудь мог у него быть? — спросил Шершень. — В полу, под ванной, где эти парни могли и не посмотреть?