— Исаакович, не телефонный разговор, — взмолился Глушитель, — у меня самого проблемы и только ты их можешь решить!
— У тебя и проблемы? — удивился Барин. — Ты же у нас самый крутой в городе, какие у тебя могут быть проблемы?
— Самый крутой ты, — нагло подмазал Глушитель, — ну, пожалуйста, я тебя прошу!.
— Ладно, ладно приезжай, — согласился Барин. — Так. У меня сейчас гости. Когда разойдутся, я тебе звякну на трубу. Кстати, ты где?
— Я у себя на даче, — ответил Глушитель, — в баньке мылся.
— Иван Израилевич с тобой?
— Да, со мной, — ответил Степа.
— Привет ему передавай, — покровительственно сказал Барин.
— Передам, Виктор Исаакович, — пообещал Глушитель.
— Да, еще, — Барин сделал паузу, — где твой племянник?
Глушитель вопросительно посмотрел на Шершня и тот знаками показал ему, что племянник тоже здесь, на даче. Типа, мылся в бане, а теперь водку пьет. Видимо Шершень был талантливый пантомимист, потому что Глушитель все понял.
— У меня он, вон на диване сидит, помылся в бане, теперь водку пьет, — соврал Глушитель, а Шершень утвердительно кивнул, — приехал он, чтобы рассказать мне эту историю. Про кафе. Как все случилось, — от себя добавил Глушитель.
— Ну, ладно, ясно, жди звòнка, — сказал Барин и положил трубку.
На десять секунд повисла пауза.
— А где Пистон по правде? — уныло спросил Глушитель.
— В багажнике лежит, — ответил Шершень, — в своей машине. Наверное, его можно уже достать, а то как бы он там не задохнулся.
Шершень развернул Глушителя спиной к сидящей Лизе, отдал ей ружье и сказал:
— Начнет трепыхаться, бей прикладом по голове, только не сильно, а то убьешь, а он нам еще сегодня пригодится.
Минут через пять Шершень вернулся вместе с источающим омерзительный запах и чихающим Пистоном. Тот тоже страшно замерз лежа в багажнике своего «Ауди», его зубы стучали, и поэтому ему было позволено переодеться под строгим надзором Шершня, выпить водки и попить чаю. У Пистона так затекли руки, что он не мог держать чашку и хлебал, не поднимая ее со стола, как собака. Отвязали одну руку и Глушителю, и тоже позволили попить чаю. Шершень и Лиза присоединились к этой дурной компании.
— То, что вы нас чаем напоили, это вам зачтется потом, — пробормотал Глушитель Шершню и Лизе, заканчивая чаепитие, — получите оба на один удар меньше. Хотя покойникам это безразлично.
— Опять «оперился»? — спросил Шершень. — Или перед племянником выпендриваешься? Забыл, как бороздил просторы родной речки, капитан Немо?
Глушитель ничего не ответил, отвернулся только, поскрипел зубами и спросил у хлебающего чай Пистона:
— Исаакович, не телефонный разговор, — взмолился Глушитель, — у меня самого проблемы и только ты их можешь решить!
— У тебя и проблемы? — удивился Барин. — Ты же у нас самый крутой в городе, какие у тебя могут быть проблемы?
— Самый крутой ты, — нагло подмазал Глушитель, — ну, пожалуйста, я тебя прошу!.
— Ладно, ладно приезжай, — согласился Барин. — Так. У меня сейчас гости. Когда разойдутся, я тебе звякну на трубу. Кстати, ты где?
— Я у себя на даче, — ответил Глушитель, — в баньке мылся.
— Иван Израилевич с тобой?
— Да, со мной, — ответил Степа.
— Привет ему передавай, — покровительственно сказал Барин.
— Передам, Виктор Исаакович, — пообещал Глушитель.
— Да, еще, — Барин сделал паузу, — где твой племянник?
Глушитель вопросительно посмотрел на Шершня и тот знаками показал ему, что племянник тоже здесь, на даче. Типа, мылся в бане, а теперь водку пьет. Видимо Шершень был талантливый пантомимист, потому что Глушитель все понял.
— У меня он, вон на диване сидит, помылся в бане, теперь водку пьет, — соврал Глушитель, а Шершень утвердительно кивнул, — приехал он, чтобы рассказать мне эту историю. Про кафе. Как все случилось, — от себя добавил Глушитель.
— Ну, ладно, ясно, жди звòнка, — сказал Барин и положил трубку.
На десять секунд повисла пауза.
— А где Пистон по правде? — уныло спросил Глушитель.
— В багажнике лежит, — ответил Шершень, — в своей машине. Наверное, его можно уже достать, а то как бы он там не задохнулся.
Шершень развернул Глушителя спиной к сидящей Лизе, отдал ей ружье и сказал:
— Начнет трепыхаться, бей прикладом по голове, только не сильно, а то убьешь, а он нам еще сегодня пригодится.
Минут через пять Шершень вернулся вместе с источающим омерзительный запах и чихающим Пистоном. Тот тоже страшно замерз лежа в багажнике своего «Ауди», его зубы стучали, и поэтому ему было позволено переодеться под строгим надзором Шершня, выпить водки и попить чаю. У Пистона так затекли руки, что он не мог держать чашку и хлебал, не поднимая ее со стола, как собака. Отвязали одну руку и Глушителю, и тоже позволили попить чаю. Шершень и Лиза присоединились к этой дурной компании.
— То, что вы нас чаем напоили, это вам зачтется потом, — пробормотал Глушитель Шершню и Лизе, заканчивая чаепитие, — получите оба на один удар меньше. Хотя покойникам это безразлично.
— Опять «оперился»? — спросил Шершень. — Или перед племянником выпендриваешься? Забыл, как бороздил просторы родной речки, капитан Немо?
Глушитель ничего не ответил, отвернулся только, поскрипел зубами и спросил у хлебающего чай Пистона: