— Перенервничал, наверное, — предположил Шершень, — хороший отдых в лесу не помешал бы. Скажем, на заимке. Как ты насчет такой идеи?
— На какой заимке? — переспросил Барин.
— А на твоей, — ответил Шершень, — в лесочке с рыбой в реке, с бассейном и животными в лесу. Полетели?
— Слушай, — сказал Барин, — сколько веревочке ни виться, а кончику быть. Ну, слетаем мы на заимку, посидим там, а что дальше то? Рано или поздно тебе придется сдаться. После того, что ты наделал, тебе срок светит. И очень длинный.
— Вместе будем сидеть, — пообещал Шершень, — ты не обо мне пекись сейчас, а о себе, потому что положение твое незавидно. Отдавай указание, чтобы через час вертолет был готов.
— И не подумаю, — сказал Барин, — меня ты не убьешь, потому что я тебе нужен. Не было бы сейчас меня здесь в машине, то ее бы давно из автоматов изрешетили. Так что я твой щит, и ты меня не тронешь.
— Убивать я действительно тебя не намерен, — ответил Шершень, — потому я что хочу отдать тебя в руки правосудия. А вот колено, например, я тебе могу прострелить. А это очень и очень больно.
В это время в руках Лизы зазвòнил сотовый Барина. Шершень взял его и отдал хозяину, на всякий случай предупредив:
— Ты знаешь, что говорить.
Барин приложил трубку к уху и буркнул: «Алле!».
— Виктор Исаакович, как вы? — Шершень узнал испуганный голос начальника милиции майора Барашко.
— Я нормально, — буркнул Барин.
— Может быть, начать штурм и освободить вас? — предложил майор.
— Ты чего говоришь, дебил? — рассердился Барин. — Он же рядом и все слышит! Не выпускайте никого больше из квартиры! Будем менять их на меня!
Шершень врезал Барину по уху и отнял телефон. Барин, которого никто не смел ударить с самого детства и до седин был очень возмущен! Он вскипел:
— Ты что делаешь, паскуда? Ты кого бьешь?
— Знаешь, что Барин, — спокойно сказал Шершень, — я устал с тобой торговаться.
Он коротко размахнулся и ударил Барина пальцем в область шейных позвòнков. Тот ойкнул и сморщился от боли.
— А теперь открывай дверь и вали отсюда, — разрешил Шершень.
— Ты что делаешь, — испугалась Лиза, — нас же без него убьют?
Шершень лишь сжал кисть ее руки в знак того, что все идет, как надо. Барин не шевелился и не спешил уходить. Он просто заплакал. Натурально заныл:
— А-а-а, что ты сделал? Я не могу шевелиться… У меня руки и ноги отказали…
— Перенервничал, наверное, — предположил Шершень, — хороший отдых в лесу не помешал бы. Скажем, на заимке. Как ты насчет такой идеи?
— На какой заимке? — переспросил Барин.
— А на твоей, — ответил Шершень, — в лесочке с рыбой в реке, с бассейном и животными в лесу. Полетели?
— Слушай, — сказал Барин, — сколько веревочке ни виться, а кончику быть. Ну, слетаем мы на заимку, посидим там, а что дальше то? Рано или поздно тебе придется сдаться. После того, что ты наделал, тебе срок светит. И очень длинный.
— Вместе будем сидеть, — пообещал Шершень, — ты не обо мне пекись сейчас, а о себе, потому что положение твое незавидно. Отдавай указание, чтобы через час вертолет был готов.
— И не подумаю, — сказал Барин, — меня ты не убьешь, потому что я тебе нужен. Не было бы сейчас меня здесь в машине, то ее бы давно из автоматов изрешетили. Так что я твой щит, и ты меня не тронешь.
— Убивать я действительно тебя не намерен, — ответил Шершень, — потому я что хочу отдать тебя в руки правосудия. А вот колено, например, я тебе могу прострелить. А это очень и очень больно.
В это время в руках Лизы зазвòнил сотовый Барина. Шершень взял его и отдал хозяину, на всякий случай предупредив:
— Ты знаешь, что говорить.
Барин приложил трубку к уху и буркнул: «Алле!».
— Виктор Исаакович, как вы? — Шершень узнал испуганный голос начальника милиции майора Барашко.
— Я нормально, — буркнул Барин.
— Может быть, начать штурм и освободить вас? — предложил майор.
— Ты чего говоришь, дебил? — рассердился Барин. — Он же рядом и все слышит! Не выпускайте никого больше из квартиры! Будем менять их на меня!
Шершень врезал Барину по уху и отнял телефон. Барин, которого никто не смел ударить с самого детства и до седин был очень возмущен! Он вскипел:
— Ты что делаешь, паскуда? Ты кого бьешь?
— Знаешь, что Барин, — спокойно сказал Шершень, — я устал с тобой торговаться.
Он коротко размахнулся и ударил Барина пальцем в область шейных позвòнков. Тот ойкнул и сморщился от боли.
— А теперь открывай дверь и вали отсюда, — разрешил Шершень.
— Ты что делаешь, — испугалась Лиза, — нас же без него убьют?
Шершень лишь сжал кисть ее руки в знак того, что все идет, как надо. Барин не шевелился и не спешил уходить. Он просто заплакал. Натурально заныл:
— А-а-а, что ты сделал? Я не могу шевелиться… У меня руки и ноги отказали…