— У вас остались ещё хотя бы пара-тройка верных сержантов?
— Да и с десяток ещё наберётся.
— Пошлите их в город, пусть они найдут среди лавочников лидеров отрядов самообороны и пригласят их к вам. Это стихийные вожди, они и создадут городскую стражу. Выдайте им как минимум кольчуги и шлемы, а, пожалуй, и мечи пора выдавать, в городе уже появились вооружённые дезертиры. Введите какие-нибудь специальные значки для городской стражи, люди должны знать, что имеют дело с представителями власти. Ваш опыт военного организатора плюс народная смекалка в сумме дадут не плохой результат.
— Хорошо. Но в городе уже почти иссякли запасы продовольствия, а село больше ничего не присылает.
— По деревням тоже надо послать вооружённые отряды, но ни в кое случае не отбирать у крестьян зерно силой. С крестьянами надо мирно договариваться, лишь для внушительности поглаживая при этом рукоять меча. Лучше всего этим отрядам набрать с собой хороших тканей, металлических изделий и всего того, что на селе не производят. Учитесь обмениваться. Начнёте отбирать зерно, и царство утонет в крови, сарацины ангелами покажутся.
— Тут столько всяких тонкостей… Оставайся в столице, Ариэль. Будешь моим заместителем, вместе порядок наведём. Сейчас не время для личных антипатий.
— Да при чём тут антипатии, мессир. Я — рыцарь, моё место на войне.
— А я, по-твоему, кто? Ты думаешь, меня когда-то учили царством управлять? Я ведь тоже рыцарь, но на войну отправиться не могу.
— Мессир, я уверен, что спасение царства придёт, как ни странно, с восточной войны. Сейчас там уже появились рыцари, которые прошли через кровь, но не сошли с ума и не забыли о Боге. Они тонут в море хаоса и безумия, им надо помочь сплотиться, и тогда они не только победят сарацин, но и всё царство спасут.
— Ну хорошо. Назначаю тебя главнокомандующим всеми вооружёнными силами царства. Действуй. Хотя я совершенно не представляю, как тут с гражданскими проблемами разберусь.
— Опирайтесь на стихийных народных вождей, мессир. Они уже горюшка хлебнули, и у них наверняка есть мысли, что надо делать. Дайте им статус, полномочия, создайте из них какой-нибудь чрезвычайный совет. А главное — возьмите себя в руки, мессир. Простите, что вынужден так говорить.
— Ничего. Ты — вирус, тебе можно.
— Я ухожу на войну, дорогая. Надо подумать, где бы нам тебя спрятать. Сейчас даже в монастырях недостаточно безопасно.
— Самое безопасное место — рядом с тобой, Ариэль.
— Рядом со мной скоро будут свистеть стрелы и мелькать клинки.
— А что будет свистеть и мелькать в тылу, ты не знаешь?
— Твоя правда… Мы переживаем не просто войну, а крушение царства. Участь женщин в столице может оказаться очень горькой, но на войне им тем более нечего делать.
— А кто у вас в Ордене лечит раненных?
— Никто… В Ордене никогда не было раненных. Если на учениях и случалось пораниться, так ведь бальзам мгновенно заживляет любые раны.
— Дай-ка руку, дорогой.
— Ариэль протянул руку, Иоланда мгновенно выхвалила кинжал и чувствительно порезала ему палец. Ариэль с удивлением посмотрел на жену.
— Какие-то чужие дядьки будут проливать кровь моего рыцаря, — шутливо прошептала Иоланда, словно обращаясь к ребёнку. — Это нечестно, я сама первая пролью его кровь. Помажь-ка пальчик бальзамчиком, мой хороший.
— У вас остались ещё хотя бы пара-тройка верных сержантов?
— Да и с десяток ещё наберётся.
— Пошлите их в город, пусть они найдут среди лавочников лидеров отрядов самообороны и пригласят их к вам. Это стихийные вожди, они и создадут городскую стражу. Выдайте им как минимум кольчуги и шлемы, а, пожалуй, и мечи пора выдавать, в городе уже появились вооружённые дезертиры. Введите какие-нибудь специальные значки для городской стражи, люди должны знать, что имеют дело с представителями власти. Ваш опыт военного организатора плюс народная смекалка в сумме дадут не плохой результат.
— Хорошо. Но в городе уже почти иссякли запасы продовольствия, а село больше ничего не присылает.
— По деревням тоже надо послать вооружённые отряды, но ни в кое случае не отбирать у крестьян зерно силой. С крестьянами надо мирно договариваться, лишь для внушительности поглаживая при этом рукоять меча. Лучше всего этим отрядам набрать с собой хороших тканей, металлических изделий и всего того, что на селе не производят. Учитесь обмениваться. Начнёте отбирать зерно, и царство утонет в крови, сарацины ангелами покажутся.
— Тут столько всяких тонкостей… Оставайся в столице, Ариэль. Будешь моим заместителем, вместе порядок наведём. Сейчас не время для личных антипатий.
— Да при чём тут антипатии, мессир. Я — рыцарь, моё место на войне.
— А я, по-твоему, кто? Ты думаешь, меня когда-то учили царством управлять? Я ведь тоже рыцарь, но на войну отправиться не могу.
— Мессир, я уверен, что спасение царства придёт, как ни странно, с восточной войны. Сейчас там уже появились рыцари, которые прошли через кровь, но не сошли с ума и не забыли о Боге. Они тонут в море хаоса и безумия, им надо помочь сплотиться, и тогда они не только победят сарацин, но и всё царство спасут.
— Ну хорошо. Назначаю тебя главнокомандующим всеми вооружёнными силами царства. Действуй. Хотя я совершенно не представляю, как тут с гражданскими проблемами разберусь.
— Опирайтесь на стихийных народных вождей, мессир. Они уже горюшка хлебнули, и у них наверняка есть мысли, что надо делать. Дайте им статус, полномочия, создайте из них какой-нибудь чрезвычайный совет. А главное — возьмите себя в руки, мессир. Простите, что вынужден так говорить.
— Ничего. Ты — вирус, тебе можно.
— Я ухожу на войну, дорогая. Надо подумать, где бы нам тебя спрятать. Сейчас даже в монастырях недостаточно безопасно.
— Самое безопасное место — рядом с тобой, Ариэль.
— Рядом со мной скоро будут свистеть стрелы и мелькать клинки.
— А что будет свистеть и мелькать в тылу, ты не знаешь?
— Твоя правда… Мы переживаем не просто войну, а крушение царства. Участь женщин в столице может оказаться очень горькой, но на войне им тем более нечего делать.
— А кто у вас в Ордене лечит раненных?
— Никто… В Ордене никогда не было раненных. Если на учениях и случалось пораниться, так ведь бальзам мгновенно заживляет любые раны.
— Дай-ка руку, дорогой.
— Ариэль протянул руку, Иоланда мгновенно выхвалила кинжал и чувствительно порезала ему палец. Ариэль с удивлением посмотрел на жену.
— Какие-то чужие дядьки будут проливать кровь моего рыцаря, — шутливо прошептала Иоланда, словно обращаясь к ребёнку. — Это нечестно, я сама первая пролью его кровь. Помажь-ка пальчик бальзамчиком, мой хороший.