— Совершенно верно. Разве вы не заметили сходства в языке, в понятиях, в правительственной системе? Очень похоже на ваше прошлое. А служение Сиру — это ли не ваше древнее дьяволопоклонничество?
Теперь Хал улыбался.
— Я — отнюдь не невежественный варвар, коим вы меня, наверное, видите. Такая уж просто у меня роль. Позвольте-ка я ненадолго откажусь от нее и побуду сказочником. Значит, так: давным-давно на планете под названием Земля жили ведьмы, и там их пытали, вешали, сжигали, топили — за их веру в Сатану, или же Сира. Поняв, что на Земле им ничего хорошего не светит, группа ведьм призвала Лукавого и испросила его помощи. И он выполнил их просьбы. Они оседлали метлы и прилетели сюда, на Пирис — сквозь световые годы.
Форбс моргнул.
— Вы это сейчас не всерьез, ведь правда? — спросил он.
— Легенды — интересная штука, признайте. Они дают ответы на вопросы.
— У меня вот другая версия. — Форбс призадумался. — Давным-давно на планете Земля науку считали колдовством. За проведение экспериментов ученых могли обвинить в черной магии и казнить точно так же, как казнили ведьм. Теперь предположим, что одному человеку — или группе людей, работающих в тайне, — удалось раскусить принцип сверхскоростей и космических путешествий. Вы же знаете — алхимики исследовали теорию атома. Вдруг они знали больше, чем нам кажется? Вдруг для того, чтобы уйти от враждебности общества, они настолько отчаялись, что взаправду построили космический корабль и прибыли сюда? А потом воинствующая клика из числа их потомков решила захватить верховную власть, потихоньку оболванила и поработила людей, да еще и насадила небылиц, чтобы все держалось в тисках суеверия — как вам такой вариант?
Хал пожал плечами.
— По-вашему, это более убедительно, чем колдовство?
— Уж точно — пологичней вашей версии. Где-то в вашем мире источники научного знания все еще существуют, только подавляются — сохранения власти ради. Думается мне, врали смогли кое-что из этого понять. Я видел, как они летели на метлах на шабаш, но что, если на этих метлах — обычные двигатели?
Хал снова пожал плечами.
— Вижу, от тренированного ума ученого ничто не ускользнет. Но теперь, раз уж вам все известно, я вынужден просить вас об отбытии. Врали боятся вас. Они могут переступить черту.
Форбс опустил голову.
— Ладно. Мы можем улететь хоть сейчас, если вы нас отпустите.
— Вас проводят к кораблю. Есть ли у вас какие-то пожелания? Рад буду выполнить их лично.
— Нет, спасибо, ничего не надо. — Форбс помедлил. — Просто мне очень жаль. Жаль видеть такой мир до сих пор прозябающим в дикости. В этом ведь нет никакой нужды. Людьми здесь до сих пор помыкают невежество и суеверие.
Хал упер ручки в толстые бока.
— Но разве не на Земле было сказано: «Сказка — ложь, да в ней — намек»? Предположите хоть на секунду, что Сир, или Сатана, действительно правит здесь, и что наука не смеет противостоять магии. Что этот мир пребывает в варварстве, потому что такова воля Лукавого, и что наука должна здесь постоянно отвешивать поклоны колдовству — под угрозой уничтожения!
Форбс усмехнулся.
— Вы сами знаете, какая это чепуха, — ответил он. — Я не могу принять ее на веру. И вы не можете.
— Тем не менее, вы оставите нас? С нашей дикостью и всем прочим?
— У меня нет выбора.
— Совершенно верно. Разве вы не заметили сходства в языке, в понятиях, в правительственной системе? Очень похоже на ваше прошлое. А служение Сиру — это ли не ваше древнее дьяволопоклонничество?
Теперь Хал улыбался.
— Я — отнюдь не невежественный варвар, коим вы меня, наверное, видите. Такая уж просто у меня роль. Позвольте-ка я ненадолго откажусь от нее и побуду сказочником. Значит, так: давным-давно на планете под названием Земля жили ведьмы, и там их пытали, вешали, сжигали, топили — за их веру в Сатану, или же Сира. Поняв, что на Земле им ничего хорошего не светит, группа ведьм призвала Лукавого и испросила его помощи. И он выполнил их просьбы. Они оседлали метлы и прилетели сюда, на Пирис — сквозь световые годы.
Форбс моргнул.
— Вы это сейчас не всерьез, ведь правда? — спросил он.
— Легенды — интересная штука, признайте. Они дают ответы на вопросы.
— У меня вот другая версия. — Форбс призадумался. — Давным-давно на планете Земля науку считали колдовством. За проведение экспериментов ученых могли обвинить в черной магии и казнить точно так же, как казнили ведьм. Теперь предположим, что одному человеку — или группе людей, работающих в тайне, — удалось раскусить принцип сверхскоростей и космических путешествий. Вы же знаете — алхимики исследовали теорию атома. Вдруг они знали больше, чем нам кажется? Вдруг для того, чтобы уйти от враждебности общества, они настолько отчаялись, что взаправду построили космический корабль и прибыли сюда? А потом воинствующая клика из числа их потомков решила захватить верховную власть, потихоньку оболванила и поработила людей, да еще и насадила небылиц, чтобы все держалось в тисках суеверия — как вам такой вариант?
Хал пожал плечами.
— По-вашему, это более убедительно, чем колдовство?
— Уж точно — пологичней вашей версии. Где-то в вашем мире источники научного знания все еще существуют, только подавляются — сохранения власти ради. Думается мне, врали смогли кое-что из этого понять. Я видел, как они летели на метлах на шабаш, но что, если на этих метлах — обычные двигатели?
Хал снова пожал плечами.
— Вижу, от тренированного ума ученого ничто не ускользнет. Но теперь, раз уж вам все известно, я вынужден просить вас об отбытии. Врали боятся вас. Они могут переступить черту.
Форбс опустил голову.
— Ладно. Мы можем улететь хоть сейчас, если вы нас отпустите.
— Вас проводят к кораблю. Есть ли у вас какие-то пожелания? Рад буду выполнить их лично.
— Нет, спасибо, ничего не надо. — Форбс помедлил. — Просто мне очень жаль. Жаль видеть такой мир до сих пор прозябающим в дикости. В этом ведь нет никакой нужды. Людьми здесь до сих пор помыкают невежество и суеверие.
Хал упер ручки в толстые бока.
— Но разве не на Земле было сказано: «Сказка — ложь, да в ней — намек»? Предположите хоть на секунду, что Сир, или Сатана, действительно правит здесь, и что наука не смеет противостоять магии. Что этот мир пребывает в варварстве, потому что такова воля Лукавого, и что наука должна здесь постоянно отвешивать поклоны колдовству — под угрозой уничтожения!
Форбс усмехнулся.
— Вы сами знаете, какая это чепуха, — ответил он. — Я не могу принять ее на веру. И вы не можете.
— Тем не менее, вы оставите нас? С нашей дикостью и всем прочим?
— У меня нет выбора.