— На этом черепе было послание, — невозмутимо продол-жил Гена, — которое было расценено как угроза. Возможно, жизни.
— Прокляли, — почти прошипел кот.
Это был плохой знак. Услышать дважды за одно утро сло-во «проклятье» уж чего-то да значило. А в Каменке — особен-но.
Володаров поерзал на стуле и расправил плечи. Раньше он часто так делал. Особенно, когда добивался какого-либо результата в делах. Дурная привычка, от которой он думал, что давно избавился.
— Молчан тоже так считает. Вижу, ты с его мнением согла-сен.
— Конечно, согласен. Тут иного и быть не может. Только вот Альбертыч-то тут причем?
— Есть такое мнение, что кто-то из его друзей хочет ото-мстить за… — Гена осекся. У него пока еще не было твердой уверенности, за что именно хочет отомстить таинственный недоброжелатель. — А как умер твой бывший хозяин?
— В каком смысле? — не понял кот. — Его Валера застре-лил. Ты же сам все видел.
— Нет, я имею в виду до этого, по нормальному.
— А, да ничего такого. Орехом подавился.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен. При мне все было. Вот так взял, орех разлущил и в рот его. А потом как начал кашлять. Лицо си-нее, глаза выпучил. Страшное дело. Минутки две рожи по-корчил и сник. Печально, скажу я тебе, это все. Вы, челове-ки, такие хрупкие. Живешь себе, никого не трогаешь, и вот тебя уже не стало.
Гена пропустил философствования кота мимо ушей. Его ум сейчас был занят совсем другим. Дело немного проясни-лось. Следуя из того факта, что естественная смерть Альбер-тыча наступила от несчастного случая, и никак не связанна с Молчаном, можно легко сделать вывод, что таинственный недоброжелатель собирается мстить именно за вторую, про-тивоестественную. Но каков может быть мотив человека в подобной ситуации? Зачем кому-то жалеть упыря? Этого Ге-на не знал. Ровно, как и того, каким образом можно сузить круг подозреваемых. Ведь сейчас под колпаком находились все женщины Каменки. Или же все-таки…
— Слушай, — прервал он разглагольствовавшего кота, — а ты вообще в этих проклятьях понимаешь?
— Ну, не то, чтобы сильно хорошо, но есть такое. Не без этого, да.
— Тогда скажи мне, его может наложить любой человек?
— А, вижу, к чему ты клонишь. Да, здесь все просто и без вывертов. Оно же ведь как, проклятье — это пожелание дур-ного. Вот, например, обидел тебя кто сильно, и ты ему в от-ветку про себя желаешь споткнуться и в лужу упасть. Нор-мальное дело? Нормальное. Он тебя обидел, и ты обиделся. Бывает. Но если пожелать достаточно сильно, да еще и злобу присовокупить, тогда мысль может и взаправду произойти. То бишь, превратится в проклятье.
— Плохо, — Володаров задумчиво закусил губу.
— Да погоди ты. Чего плохо? Я ж еще не договорил. Такое проклятье, конечно, любой дурак соорудить сможет незнаю-чи. Но у тебя-то совсем другое дело. Тут и череп, и кровь. Сразу видно ведьмину руку. Здесь все серьезно. Более по-дробно сказать тебе не смогу, но на его месте я бы в том доме пока не показывался. Мало ли что.
— Ведьмину, говоришь?
— Еёйную, — кивнул кот.
— Ты хочешь сказать, что это дело рук женщины? — решил на всякий случай уточнить Володаров.
— На этом черепе было послание, — невозмутимо продол-жил Гена, — которое было расценено как угроза. Возможно, жизни.
— Прокляли, — почти прошипел кот.
Это был плохой знак. Услышать дважды за одно утро сло-во «проклятье» уж чего-то да значило. А в Каменке — особен-но.
Володаров поерзал на стуле и расправил плечи. Раньше он часто так делал. Особенно, когда добивался какого-либо результата в делах. Дурная привычка, от которой он думал, что давно избавился.
— Молчан тоже так считает. Вижу, ты с его мнением согла-сен.
— Конечно, согласен. Тут иного и быть не может. Только вот Альбертыч-то тут причем?
— Есть такое мнение, что кто-то из его друзей хочет ото-мстить за… — Гена осекся. У него пока еще не было твердой уверенности, за что именно хочет отомстить таинственный недоброжелатель. — А как умер твой бывший хозяин?
— В каком смысле? — не понял кот. — Его Валера застре-лил. Ты же сам все видел.
— Нет, я имею в виду до этого, по нормальному.
— А, да ничего такого. Орехом подавился.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен. При мне все было. Вот так взял, орех разлущил и в рот его. А потом как начал кашлять. Лицо си-нее, глаза выпучил. Страшное дело. Минутки две рожи по-корчил и сник. Печально, скажу я тебе, это все. Вы, челове-ки, такие хрупкие. Живешь себе, никого не трогаешь, и вот тебя уже не стало.
Гена пропустил философствования кота мимо ушей. Его ум сейчас был занят совсем другим. Дело немного проясни-лось. Следуя из того факта, что естественная смерть Альбер-тыча наступила от несчастного случая, и никак не связанна с Молчаном, можно легко сделать вывод, что таинственный недоброжелатель собирается мстить именно за вторую, про-тивоестественную. Но каков может быть мотив человека в подобной ситуации? Зачем кому-то жалеть упыря? Этого Ге-на не знал. Ровно, как и того, каким образом можно сузить круг подозреваемых. Ведь сейчас под колпаком находились все женщины Каменки. Или же все-таки…
— Слушай, — прервал он разглагольствовавшего кота, — а ты вообще в этих проклятьях понимаешь?
— Ну, не то, чтобы сильно хорошо, но есть такое. Не без этого, да.
— Тогда скажи мне, его может наложить любой человек?
— А, вижу, к чему ты клонишь. Да, здесь все просто и без вывертов. Оно же ведь как, проклятье — это пожелание дур-ного. Вот, например, обидел тебя кто сильно, и ты ему в от-ветку про себя желаешь споткнуться и в лужу упасть. Нор-мальное дело? Нормальное. Он тебя обидел, и ты обиделся. Бывает. Но если пожелать достаточно сильно, да еще и злобу присовокупить, тогда мысль может и взаправду произойти. То бишь, превратится в проклятье.
— Плохо, — Володаров задумчиво закусил губу.
— Да погоди ты. Чего плохо? Я ж еще не договорил. Такое проклятье, конечно, любой дурак соорудить сможет незнаю-чи. Но у тебя-то совсем другое дело. Тут и череп, и кровь. Сразу видно ведьмину руку. Здесь все серьезно. Более по-дробно сказать тебе не смогу, но на его месте я бы в том доме пока не показывался. Мало ли что.
— Ведьмину, говоришь?
— Еёйную, — кивнул кот.
— Ты хочешь сказать, что это дело рук женщины? — решил на всякий случай уточнить Володаров.