— Папочка, ты думаешь, я дура? Ты так думаешь?
— Ну что ты, Бэнши! Мне и в голову такое не приходило. Я просто рад, что ты вернулась, вот и все. И, конечно, очень хочу знать, где ты была.
— Там, куда ты меня засунул, папочка!
— Я… э-э-э… засунул? О чем ты, детка?
— Ну, не надо делать вида, словно ты не знаешь. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Это отвратительно! Возмутительно, гадко, ужасно! Как ты мог, папа, так поступить со мной? У меня это просто в голове не укладывается!
— Что я сделал? — он посмотрел на дочь широко раскрытыми глазами.
— Пари!
— Пари? — переспросил он, — ну да, пари. А что, пари?
— А то! Ты заключил пари!
— Но детка, как ты узнала?
— Ах, как я узнала?! — накалилась Аннабэл до предела, — как я узнала! Ты заключаешь свои отвратительные пари направо и налево и тебе все мало, да? Ты все никак не наиграешься, папа! Это что, так забавно?
— Нет — нет, — поспешно замотал он головой.
— Ах, нет! Тогда зачем же ты тогда это делаешь, скажи на милость?
— Ну, я просто… просто…
— Что значит, ты «просто»? Что просто?
— Ну, Бэнши, что ты, в самом деле! Все кругом заключают пари. В этом нет ничего особенного.
— Неужели? Но не все заключают их насчет собственных дочерей, папа! Остальным хватает других, менее забавных вещей!
— Да о чем ты, не пойму! Какие еще забавные вещи?
— Такие! Так забавно заключить пари насчет меня! Ты просто ужасен, вот, что я тебе скажу, папочка!
— Ну, не так уж я и ужасен, Бэнши, — попытался ее утихомирить генерал, протягивая руку и собираясь ободряюще похлопать ее по плечу, — конечно, это было не совсем красиво, в этом ты права, дорогая, целиком и полностью. Но ведь все уладилось в нашу пользу, не так ли?
— Нет, — отрезала Аннабэл, отскакивая в сторону, чтобы увернуться от его руки, — ничего подобного.
— Как это? — генерал приподнял брови, — но ведь ты сбежала?
— Папочка, ты думаешь, я дура? Ты так думаешь?
— Ну что ты, Бэнши! Мне и в голову такое не приходило. Я просто рад, что ты вернулась, вот и все. И, конечно, очень хочу знать, где ты была.
— Там, куда ты меня засунул, папочка!
— Я… э-э-э… засунул? О чем ты, детка?
— Ну, не надо делать вида, словно ты не знаешь. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Это отвратительно! Возмутительно, гадко, ужасно! Как ты мог, папа, так поступить со мной? У меня это просто в голове не укладывается!
— Что я сделал? — он посмотрел на дочь широко раскрытыми глазами.
— Пари!
— Пари? — переспросил он, — ну да, пари. А что, пари?
— А то! Ты заключил пари!
— Но детка, как ты узнала?
— Ах, как я узнала?! — накалилась Аннабэл до предела, — как я узнала! Ты заключаешь свои отвратительные пари направо и налево и тебе все мало, да? Ты все никак не наиграешься, папа! Это что, так забавно?
— Нет — нет, — поспешно замотал он головой.
— Ах, нет! Тогда зачем же ты тогда это делаешь, скажи на милость?
— Ну, я просто… просто…
— Что значит, ты «просто»? Что просто?
— Ну, Бэнши, что ты, в самом деле! Все кругом заключают пари. В этом нет ничего особенного.
— Неужели? Но не все заключают их насчет собственных дочерей, папа! Остальным хватает других, менее забавных вещей!
— Да о чем ты, не пойму! Какие еще забавные вещи?
— Такие! Так забавно заключить пари насчет меня! Ты просто ужасен, вот, что я тебе скажу, папочка!
— Ну, не так уж я и ужасен, Бэнши, — попытался ее утихомирить генерал, протягивая руку и собираясь ободряюще похлопать ее по плечу, — конечно, это было не совсем красиво, в этом ты права, дорогая, целиком и полностью. Но ведь все уладилось в нашу пользу, не так ли?
— Нет, — отрезала Аннабэл, отскакивая в сторону, чтобы увернуться от его руки, — ничего подобного.
— Как это? — генерал приподнял брови, — но ведь ты сбежала?