Застонав, я потер живот. Может быть, учитывая то, что я не особо много ел за последние два дня, такая большая порция была не очень хорошей идеей.
— О боже, — снова простонал я. — Даже слишком хорош.
— Пища для души, друг мой, — рассмеялась Ди. — Ты подумал о том, что я сказала?
— Подумал, — кивнул я, сделав глоток воды. — Но сначала, Ди, расскажи мне об Адаме.
Ди крикнула остальным, что у нее перерыв, и села напротив меня.
— Эту историю не мне тебе рассказывать, сладкий, — улыбнулась она.
Я понимающе кивнул.
— Просто каждый раз, когда упоминается слово «семья», он замыкается. Вы сказали, что его семья не такая, как у Саймона, так что не нужно много ума, чтобы понять это.
Ди нахмурилась и некоторое время молчала, тщательно подбирая слова.
— Я никогда не смогу понять этого, — покачала она головой, ее островной акцент становился сильнее, когда она говорила страстно. — Какая мать способна выносить ребенка, родить его и любить только до того момента, пока не откажется от него в семнадцать лет из-за того, в кого он влюбился. Родительская любовь должна быть безусловной. Она не может быть выборочной.
Ди вздохнула, чтобы взять себя в руки и слегка успокоиться. Было ясно, что к этой теме она относится очень серьезно.
— Адам приехал сюда из Нью-Йорка. Он был отличником и чемпионом по плаванию.
Что ж, это определенно объясняло его любовь к плаванию.
— Его родители были слишком консервативны, и когда застукали его целующимся с мальчиком, ну... ну, все пошло не очень хорошо. И он оказался здесь.
Она сказала достаточно. Мне не нужно было больше ничего слышать. От Адама отреклись в семнадцать лет. Ох, черт... Мое сердце за Адама заныло сильнее. Но это многое объясняло. То, как Адам, казалось, мог справиться с любой толпой, как будто ему это было знакомо, и как простая улыбка могла подарить ему то, что он хотел. Он был отлично приспособлен к улице. И это также объясняло, почему Саймон оберегал его, пытаясь всегда держать при себе.
Да, это многое объясняло.
— А что насчет твоей семьи, Уил? — поинтересовалась Ди. — Какая у тебя история?
— Мои родители умерли чуть больше двух лет назад. Я был единственным ребенком.
— О, милый, мне очень жаль, — искренне сказала она.
— Все в порядке, — я слегка улыбнулся ей. — Это была автомобильная авария. Все произошло так быстро, сегодня есть, а завтра нет.
Ди обеспокоенно нахмурилась, но я лишь пожал плечами.
— Вскоре после этого я открыл собственный ресторан. Это было своего рода толчком, в котором я нуждался, чтобы сделать что-то для себя.
Застонав, я потер живот. Может быть, учитывая то, что я не особо много ел за последние два дня, такая большая порция была не очень хорошей идеей.
— О боже, — снова простонал я. — Даже слишком хорош.
— Пища для души, друг мой, — рассмеялась Ди. — Ты подумал о том, что я сказала?
— Подумал, — кивнул я, сделав глоток воды. — Но сначала, Ди, расскажи мне об Адаме.
Ди крикнула остальным, что у нее перерыв, и села напротив меня.
— Эту историю не мне тебе рассказывать, сладкий, — улыбнулась она.
Я понимающе кивнул.
— Просто каждый раз, когда упоминается слово «семья», он замыкается. Вы сказали, что его семья не такая, как у Саймона, так что не нужно много ума, чтобы понять это.
Ди нахмурилась и некоторое время молчала, тщательно подбирая слова.
— Я никогда не смогу понять этого, — покачала она головой, ее островной акцент становился сильнее, когда она говорила страстно. — Какая мать способна выносить ребенка, родить его и любить только до того момента, пока не откажется от него в семнадцать лет из-за того, в кого он влюбился. Родительская любовь должна быть безусловной. Она не может быть выборочной.
Ди вздохнула, чтобы взять себя в руки и слегка успокоиться. Было ясно, что к этой теме она относится очень серьезно.
— Адам приехал сюда из Нью-Йорка. Он был отличником и чемпионом по плаванию.
Что ж, это определенно объясняло его любовь к плаванию.
— Его родители были слишком консервативны, и когда застукали его целующимся с мальчиком, ну... ну, все пошло не очень хорошо. И он оказался здесь.
Она сказала достаточно. Мне не нужно было больше ничего слышать. От Адама отреклись в семнадцать лет. Ох, черт... Мое сердце за Адама заныло сильнее. Но это многое объясняло. То, как Адам, казалось, мог справиться с любой толпой, как будто ему это было знакомо, и как простая улыбка могла подарить ему то, что он хотел. Он был отлично приспособлен к улице. И это также объясняло, почему Саймон оберегал его, пытаясь всегда держать при себе.
Да, это многое объясняло.
— А что насчет твоей семьи, Уил? — поинтересовалась Ди. — Какая у тебя история?
— Мои родители умерли чуть больше двух лет назад. Я был единственным ребенком.
— О, милый, мне очень жаль, — искренне сказала она.
— Все в порядке, — я слегка улыбнулся ей. — Это была автомобильная авария. Все произошло так быстро, сегодня есть, а завтра нет.
Ди обеспокоенно нахмурилась, но я лишь пожал плечами.
— Вскоре после этого я открыл собственный ресторан. Это было своего рода толчком, в котором я нуждался, чтобы сделать что-то для себя.