Изучив план Ямамото, Генда через десять дней представил свои выводы: атака на Перл-Харбор трудноосуществима и рискованна, но имеет «достаточные шансы на успех». Другими словами, операция рискованна, но возможна.
Ониси переслал выводы капитана 2 ранга Генда Ямамото, добавив свои собственные предложения. Получив ответ, Ямамото обсудил план атаки с начальном оперативного отдела своего штаба капитаном 1 ранга Камето Куросима, блестящим, но несколько странным офицером, который, витая где-то в облаках, бродил по флагманскому кораблю в кимоно, оставляя за собой клубы сигаретного дыма. Многие матросы считали его «чокнутым».
Получив задание командующего, Куросима заперся в своей каюте на несколько дней. Затем он появился, весь пропахший чесноком, какими-то пряностями и табачным дымом, представив Ямамото детальный план операции, озаглавленной «Операция Куросима», (После войны, незадолго до своей смерти, Куросима сказал: «Нападение на Перл-Харбор было моей идеей).
По плану Куросима успех задуманной операции основывался на двух главных предпосылках:
1. Американский Тихоокеанский флот в момент атаки будет находиться в Перл-Харборе.
2. Огромное японское авианосное соединение пройдет половину пути через Тихий океан необнаруженным.
Только очень рискованный игрок мог пойти ни подобную авантюру, но Ямамото как раз и был таким игроком. Адмирал обожал бридж и покер прекрасно играл в шоги (японские шахматы) и был какое-то время даже чемпионом японского флота по этой игре. Однажды один американец спросил Ямамото, как тот умудряется так быстро рассчитывать все комбинации в бридже. «Если я могу держать в своей голове пять тысяч иероглифов, объяснил адмирал, — то держать пятьдесят две карты очень легко». Адмирал часто говорил своему любимцу капитану 2 ранга Ясудзи Ватанабе, что во всех его замыслах тщательный расчет всегда наполовину соседствует с надеждой на удачу. В задуманной атаке на Перл-Харбор надежда на удачу составляла даже больше пятидесяти процентов. «Если операция провалится, — как-то фаталистически заметил Ямамото, — нам бы лучше было и не начинать войны».
Через два дня после отправки письма контр адмиралу Ониси, Ямамото посвятил в свой план капитана 1 ранга Кандзи Одзава, начальника разведки флота, потребовав от него, чтобы тот собрал как можно больше данных о базировании американского флота на Гавайских островах.
Хотя Одзава уже имел на островах небольшую шпионскую группу — трусоватого немца Отто Кюна, вечно нуждавшегося в деньгах, буддистского священника и двух американцев японского происхождения — толку от них было мало, тем более, что ни один из них не разбирался в военно-морских вопросах. Одзава решил отправить на Гавайи военно-морского эксперта, который уже был отобран и подготовлен к выполнению возложенной на него задачи, хотя отсутствие пальца на руке делало его легко узнаваемым. Отобранным агентом был Такео Есикава, двадцатидевятилетний лейтенант из 5 отдела разведки ВМС, занимавшегося американскими делами. Есикава был симпатичным молодым человеком, выглядевшим гораздо моложе своих лет.
В военно-морском училище в Этадзиме Есикава был чемпионом по плаванию. (В японском военно-морском училище каждый выпускник до производства в офицеры обязан был сдать зачет по плаванию, проплыв десять миль по открытой воде: от знаменитого храма Мияджима до Этадзимы).
Кроме того, он отлично фехтовал на мечах и не особенно утруждал себя учебой. В то время, как его сокурсники корпели над учебниками, Есикава изучал теорию Дзен-Буддизма. Тем не менее, он закончил училище вместе со всеми и некоторое время служил офицером-шифровальщиком на крейсере. Есикава прослушал лекции на торпедных, артиллерийских и авиационных курсах. Все было бы хорошо, если бы молодой офицер не пристрастился к пьянству, что отразилось на его здоровье, и Есикава вынужден был уйти в запас. В качестве офицера резерва он затем вернулся на службу в Управление военно-морской разведки. Вначале он служил в «британском» отделе, а затем перешел в «американский», где, копаясь в грудах добыток» материала, отслеживал движение американских кораблей, вел каталог нового морского оружия и оборудования.
Весной 1940 года начальник отдела капитан 1 ранга Такеучи обратился к лейтенанту Есикава с предложением: не хочет ли он поработать на Гавайских островах в качестве секретного агента. Есикава согласился и исчез из кадров военно-морского флота, превратившись в гражданское лицо с новым именем — Тадаси Моримура. Он стал изучать методы шпионажа и готовиться к работе в генеральном консульстве Японии в Гонолулу, изучая международное право и английский язык в Токийском Университете. Затем разведчик сдал дипломатический экзамен и стал одновременно работать в министерстве иностранных дел и в своем 5 отделе.
К весне 1941 года, когда адмирал Ямамою потребовал усиления разведывательной деятельности на Гавайских островах, Есикава был уже готов к выполнению задания. 20 марта в Иокогаме он поднялся на борт лайнера «Нитта-мару», а еще через неделю прибыл в. Гонолулу. Генеральный консул Японии Нагано Кита тепло встретил Есикава и следующим вечером привел в японский ресторанчик «Шунчоро», расположенный на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на военную гавань Перл-Харбора. Хозяйка ресторана Намико Фудзивара, которая оказалась землячкой разведчика (из префектуры Эхиме), поведала, что в ее заведении имеется пять гейш, прошедших обучение в Японии. Есикава понял, что при выполнении задания скучать не придется.
Жалование лейтенанта Есикава составляло 150 долларов в месяц. Кроме того, на ближайшие шесть месяцев ему было выдано шестьсот долларов на «текущие расходы». Есикава начал операцию с туристской поездки по всем главным островам Гавайского архипелага. Затем последовали две поездки на машине по периметру острова Оаху, а затем облет этого острова на частном самолете в сопровождении одной из хорошеньких гейш. Совершив эти предварительные поездки, Есикава убедился, что американские боевые корабли базируются только в Перл-Харборе. На других островах их нет. Дважды в неделю Есикава совершал шестичасовые поездки по острову Оаху и ежедневно посещал Перл-Харбор. Как правило, он просто наблюдал за гаванью с вершины холма, но несколько раз проникал через КПП военно-морской базы. Однажды, взяв с собой корзинку для завтрака, Есикава смешался с группой рабочих и весь день пробыл на территории военно-морской базы. Никто не остановил его и не задал ни одного вопроса. Есикава поднимался на огромные нефтебаки, чтобы узнать, заполнены они или нет, обнаружив, что заполненные баки, как правило, текут, что можно определить, не заходя за ограждение базы.
В другой раз он уговорил экономку офицерского клуба нанять его на работу в качестве кухонного рабочего в преддверии какого-то крупного банкета морских офицеров, где должно было присутствовать все командование флотом. Но все, что ему тогда удалось узнать, был способ, каким американцы моют посуду.
От большого японского сообщества на острове было мало толку. Разведчик наблюдал за многими, кто часто появлялся в консульстве, в основном, чтобы выпить на дармовщинку, но отобрать никого не смог: почти все считали себя лояльными американцами, хотя ходили в Буддийский храм и даже сдавали деньги в «Фонд помощи японской армии».
Болтать с американскими моряками также не имело почти никакого смысла. Поговорить они любили, но вытянуть из них что-либо интересное было фактически невозможно.
Основную информацию Есикава добывал простым и вполне безопасным методом. Он сидел на «татами» с гейшами в ресторане «Шунчоро» и составлял схемы дислокации американских боевых кораблей в гавани Перл-Харбора, которая были видна как на ладони.
В своих регулярных поездках по острову Есикава брал с собой либо одну из гейш, либо горничную из консульства. Если он ехал один, американские патрули его часто останавливали, а с девушкой — свободно всюду пропускали.
Однажды Есикава приехал на аэродром Хикэм — крупную базу армейских бомбардировщиков вблизи Перл-Харбора. На КПП японец сказал часовому, что у него назначена встреча с американским офицером, и тот махнул ему рукой — проезжай. Медленно объехав всю авиабазу вокруг, Есикава запомнил количество ангаров и самолетов, а также длину двух главных взлетно-посадочных полос.
Японский разведчик присутствовал на авиа-шоу на аэродроме Уилер — авиабазе истребителей в центре острова Оаху. Он сидел на траве вместе с другими зрителями, наблюдая, как истребители Р-40 выполняют в небе фигуры высшего пилотажа. Есикава никогда ничего не записывал, и уж тем более, не фотографировал. Он полагался только на свою память, запоминая количество самолетов, ангаров, казарм, летчиков и солдат.
Раз в неделю Есикава представлял в зашифрованном виде свой доклад консулу Кита, который посылал машину с донесением на главный телеграф компании Маккей в Гонолулу.
Изучив план Ямамото, Генда через десять дней представил свои выводы: атака на Перл-Харбор трудноосуществима и рискованна, но имеет «достаточные шансы на успех». Другими словами, операция рискованна, но возможна.
Ониси переслал выводы капитана 2 ранга Генда Ямамото, добавив свои собственные предложения. Получив ответ, Ямамото обсудил план атаки с начальном оперативного отдела своего штаба капитаном 1 ранга Камето Куросима, блестящим, но несколько странным офицером, который, витая где-то в облаках, бродил по флагманскому кораблю в кимоно, оставляя за собой клубы сигаретного дыма. Многие матросы считали его «чокнутым».
Получив задание командующего, Куросима заперся в своей каюте на несколько дней. Затем он появился, весь пропахший чесноком, какими-то пряностями и табачным дымом, представив Ямамото детальный план операции, озаглавленной «Операция Куросима», (После войны, незадолго до своей смерти, Куросима сказал: «Нападение на Перл-Харбор было моей идеей).
По плану Куросима успех задуманной операции основывался на двух главных предпосылках:
1. Американский Тихоокеанский флот в момент атаки будет находиться в Перл-Харборе.
2. Огромное японское авианосное соединение пройдет половину пути через Тихий океан необнаруженным.
Только очень рискованный игрок мог пойти ни подобную авантюру, но Ямамото как раз и был таким игроком. Адмирал обожал бридж и покер прекрасно играл в шоги (японские шахматы) и был какое-то время даже чемпионом японского флота по этой игре. Однажды один американец спросил Ямамото, как тот умудряется так быстро рассчитывать все комбинации в бридже. «Если я могу держать в своей голове пять тысяч иероглифов, объяснил адмирал, — то держать пятьдесят две карты очень легко». Адмирал часто говорил своему любимцу капитану 2 ранга Ясудзи Ватанабе, что во всех его замыслах тщательный расчет всегда наполовину соседствует с надеждой на удачу. В задуманной атаке на Перл-Харбор надежда на удачу составляла даже больше пятидесяти процентов. «Если операция провалится, — как-то фаталистически заметил Ямамото, — нам бы лучше было и не начинать войны».
Через два дня после отправки письма контр адмиралу Ониси, Ямамото посвятил в свой план капитана 1 ранга Кандзи Одзава, начальника разведки флота, потребовав от него, чтобы тот собрал как можно больше данных о базировании американского флота на Гавайских островах.
Хотя Одзава уже имел на островах небольшую шпионскую группу — трусоватого немца Отто Кюна, вечно нуждавшегося в деньгах, буддистского священника и двух американцев японского происхождения — толку от них было мало, тем более, что ни один из них не разбирался в военно-морских вопросах. Одзава решил отправить на Гавайи военно-морского эксперта, который уже был отобран и подготовлен к выполнению возложенной на него задачи, хотя отсутствие пальца на руке делало его легко узнаваемым. Отобранным агентом был Такео Есикава, двадцатидевятилетний лейтенант из 5 отдела разведки ВМС, занимавшегося американскими делами. Есикава был симпатичным молодым человеком, выглядевшим гораздо моложе своих лет.
В военно-морском училище в Этадзиме Есикава был чемпионом по плаванию. (В японском военно-морском училище каждый выпускник до производства в офицеры обязан был сдать зачет по плаванию, проплыв десять миль по открытой воде: от знаменитого храма Мияджима до Этадзимы).
Кроме того, он отлично фехтовал на мечах и не особенно утруждал себя учебой. В то время, как его сокурсники корпели над учебниками, Есикава изучал теорию Дзен-Буддизма. Тем не менее, он закончил училище вместе со всеми и некоторое время служил офицером-шифровальщиком на крейсере. Есикава прослушал лекции на торпедных, артиллерийских и авиационных курсах. Все было бы хорошо, если бы молодой офицер не пристрастился к пьянству, что отразилось на его здоровье, и Есикава вынужден был уйти в запас. В качестве офицера резерва он затем вернулся на службу в Управление военно-морской разведки. Вначале он служил в «британском» отделе, а затем перешел в «американский», где, копаясь в грудах добыток» материала, отслеживал движение американских кораблей, вел каталог нового морского оружия и оборудования.
Весной 1940 года начальник отдела капитан 1 ранга Такеучи обратился к лейтенанту Есикава с предложением: не хочет ли он поработать на Гавайских островах в качестве секретного агента. Есикава согласился и исчез из кадров военно-морского флота, превратившись в гражданское лицо с новым именем — Тадаси Моримура. Он стал изучать методы шпионажа и готовиться к работе в генеральном консульстве Японии в Гонолулу, изучая международное право и английский язык в Токийском Университете. Затем разведчик сдал дипломатический экзамен и стал одновременно работать в министерстве иностранных дел и в своем 5 отделе.
К весне 1941 года, когда адмирал Ямамою потребовал усиления разведывательной деятельности на Гавайских островах, Есикава был уже готов к выполнению задания. 20 марта в Иокогаме он поднялся на борт лайнера «Нитта-мару», а еще через неделю прибыл в. Гонолулу. Генеральный консул Японии Нагано Кита тепло встретил Есикава и следующим вечером привел в японский ресторанчик «Шунчоро», расположенный на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на военную гавань Перл-Харбора. Хозяйка ресторана Намико Фудзивара, которая оказалась землячкой разведчика (из префектуры Эхиме), поведала, что в ее заведении имеется пять гейш, прошедших обучение в Японии. Есикава понял, что при выполнении задания скучать не придется.
Жалование лейтенанта Есикава составляло 150 долларов в месяц. Кроме того, на ближайшие шесть месяцев ему было выдано шестьсот долларов на «текущие расходы». Есикава начал операцию с туристской поездки по всем главным островам Гавайского архипелага. Затем последовали две поездки на машине по периметру острова Оаху, а затем облет этого острова на частном самолете в сопровождении одной из хорошеньких гейш. Совершив эти предварительные поездки, Есикава убедился, что американские боевые корабли базируются только в Перл-Харборе. На других островах их нет. Дважды в неделю Есикава совершал шестичасовые поездки по острову Оаху и ежедневно посещал Перл-Харбор. Как правило, он просто наблюдал за гаванью с вершины холма, но несколько раз проникал через КПП военно-морской базы. Однажды, взяв с собой корзинку для завтрака, Есикава смешался с группой рабочих и весь день пробыл на территории военно-морской базы. Никто не остановил его и не задал ни одного вопроса. Есикава поднимался на огромные нефтебаки, чтобы узнать, заполнены они или нет, обнаружив, что заполненные баки, как правило, текут, что можно определить, не заходя за ограждение базы.
В другой раз он уговорил экономку офицерского клуба нанять его на работу в качестве кухонного рабочего в преддверии какого-то крупного банкета морских офицеров, где должно было присутствовать все командование флотом. Но все, что ему тогда удалось узнать, был способ, каким американцы моют посуду.
От большого японского сообщества на острове было мало толку. Разведчик наблюдал за многими, кто часто появлялся в консульстве, в основном, чтобы выпить на дармовщинку, но отобрать никого не смог: почти все считали себя лояльными американцами, хотя ходили в Буддийский храм и даже сдавали деньги в «Фонд помощи японской армии».
Болтать с американскими моряками также не имело почти никакого смысла. Поговорить они любили, но вытянуть из них что-либо интересное было фактически невозможно.
Основную информацию Есикава добывал простым и вполне безопасным методом. Он сидел на «татами» с гейшами в ресторане «Шунчоро» и составлял схемы дислокации американских боевых кораблей в гавани Перл-Харбора, которая были видна как на ладони.
В своих регулярных поездках по острову Есикава брал с собой либо одну из гейш, либо горничную из консульства. Если он ехал один, американские патрули его часто останавливали, а с девушкой — свободно всюду пропускали.
Однажды Есикава приехал на аэродром Хикэм — крупную базу армейских бомбардировщиков вблизи Перл-Харбора. На КПП японец сказал часовому, что у него назначена встреча с американским офицером, и тот махнул ему рукой — проезжай. Медленно объехав всю авиабазу вокруг, Есикава запомнил количество ангаров и самолетов, а также длину двух главных взлетно-посадочных полос.
Японский разведчик присутствовал на авиа-шоу на аэродроме Уилер — авиабазе истребителей в центре острова Оаху. Он сидел на траве вместе с другими зрителями, наблюдая, как истребители Р-40 выполняют в небе фигуры высшего пилотажа. Есикава никогда ничего не записывал, и уж тем более, не фотографировал. Он полагался только на свою память, запоминая количество самолетов, ангаров, казарм, летчиков и солдат.
Раз в неделю Есикава представлял в зашифрованном виде свой доклад консулу Кита, который посылал машину с донесением на главный телеграф компании Маккей в Гонолулу.