Собравшись исчезнуть из пространства между мирами, я услышал, как он произнес мечтательно:
“Контрабанду бы между мирами наладить! Я бы тут такого наделал!”
Усмехнулся – горбатого могила исправит! – и вернулся в келью досыпать.
Девушка, глазами которой я смотрел на горы в чёрт его знает скольких километрах от моей темницы, оказалась настоящей крохой. Ростом вроде даже ниже полутора метров, с лицом худым и болезненным, на котором только глаза горели двумя чёрными звёздами. Одетая совсем не по здешней погоде: сапоги, плотные штаны, шерстяное пончо и шляпа с широкими полями, она испуганно оглядывалась по сторонам. Рядом с ней монахи оставили два массивных деревянных ларя – надо полагать, хранилища кипу.
Доминик, коршуном крутящийся вокруг девчонки, с довольным видом представил индианку.
– Знакомьтесь, Игорь! Наша новая гостья – Куава. Русского она, к сожалению не знает, но вполне сносно изъясняется на латыни.
Выглядел магистр как вампир, насосавшийся крови – удовлетворённый и благодушный. И говорил, кстати, на латыни, явно для того, чтобы пленница понимала смысл его слов.
– Нет радость, демон! – отозвалась инка, сверкнув глазищами. Церковный язык она знала, но изъясняться на нём могла на уровне средней школы. – Ты не узнать я ничто! Знания мой народ умереть как я вместе!
На меня Куава смотрела с той же ненавистью, что и на других католиков. Оно и понятно – я с ними, беседую, как равный. Даже одет в такую же хламиду, как и остальные.
– Видите? – с умилением кивнул в её сторону старикан. – Предки этого милого ребёнка озаботились, чтобы она знала язык врага.
– Зря вы так с ней, падре, – скрывая истинные эмоции, сказал я на русском. – Мне же с ней ещё работать, а вы её сразу против настраиваете.
– К каждому человеку можно подобрать ключик, Игорь, – со значением ответил Доминик. Он явно намекал на моё согласие сотрудничать. – Я заинтересован забраться в эту маленькую головку не меньше вас. Не терпится сделать это прямо сейчас – не представляете, какие сокровища там хранятся!
Я сморщился – магистра можно было понять – потомок уничтоженного врага, со всеми секретами уничтоженного, казалось бы, народа. А католики, если что и ставят прежде жажды власти, так это знания.
– Уже есть идеи насчёт ключика?
– Для начала попрошу вас посмотреть её линию, то есть нить…
– Святой отец, это не совсем так работает!..
– Но с фотографией Луки у вас же вышло?
– Скорее, мне повезло, – правда повезло. Или это в “интересах” поля было? Если такое допустимо сказать про нечто нематериальное.
– Но вы попробуйте, хорошо? Стоит убедиться, что у вас не получилось, прежде чем переходить к иным методам.
Он так кровожадно это произнес, что мне заранее стало жаль девчонку. И захотелось, чтобы мой метод сработал. Потому как совершенно мне не хотелось выяснять какие ключики магистр собирается использовать на девчонке.
Внутренний голос – капитан Своевременность! – тут же сообщил, что это я виноват в судьбе Куавы. Я на него шикнул, цинично оправдывая себя незнанием истинного положения дел и отношения между инками и католиками. Случайная жертва, которую я не вполне по своей воле впутал в этот клубок. На душе, впрочем, остался довольно мерзкий осадок.
– Попробую, – отозвался я. – Могу прямо сейчас и начать.
Собравшись исчезнуть из пространства между мирами, я услышал, как он произнес мечтательно:
“Контрабанду бы между мирами наладить! Я бы тут такого наделал!”
Усмехнулся – горбатого могила исправит! – и вернулся в келью досыпать.
Девушка, глазами которой я смотрел на горы в чёрт его знает скольких километрах от моей темницы, оказалась настоящей крохой. Ростом вроде даже ниже полутора метров, с лицом худым и болезненным, на котором только глаза горели двумя чёрными звёздами. Одетая совсем не по здешней погоде: сапоги, плотные штаны, шерстяное пончо и шляпа с широкими полями, она испуганно оглядывалась по сторонам. Рядом с ней монахи оставили два массивных деревянных ларя – надо полагать, хранилища кипу.
Доминик, коршуном крутящийся вокруг девчонки, с довольным видом представил индианку.
– Знакомьтесь, Игорь! Наша новая гостья – Куава. Русского она, к сожалению не знает, но вполне сносно изъясняется на латыни.
Выглядел магистр как вампир, насосавшийся крови – удовлетворённый и благодушный. И говорил, кстати, на латыни, явно для того, чтобы пленница понимала смысл его слов.
– Нет радость, демон! – отозвалась инка, сверкнув глазищами. Церковный язык она знала, но изъясняться на нём могла на уровне средней школы. – Ты не узнать я ничто! Знания мой народ умереть как я вместе!
На меня Куава смотрела с той же ненавистью, что и на других католиков. Оно и понятно – я с ними, беседую, как равный. Даже одет в такую же хламиду, как и остальные.
– Видите? – с умилением кивнул в её сторону старикан. – Предки этого милого ребёнка озаботились, чтобы она знала язык врага.
– Зря вы так с ней, падре, – скрывая истинные эмоции, сказал я на русском. – Мне же с ней ещё работать, а вы её сразу против настраиваете.
– К каждому человеку можно подобрать ключик, Игорь, – со значением ответил Доминик. Он явно намекал на моё согласие сотрудничать. – Я заинтересован забраться в эту маленькую головку не меньше вас. Не терпится сделать это прямо сейчас – не представляете, какие сокровища там хранятся!
Я сморщился – магистра можно было понять – потомок уничтоженного врага, со всеми секретами уничтоженного, казалось бы, народа. А католики, если что и ставят прежде жажды власти, так это знания.
– Уже есть идеи насчёт ключика?
– Для начала попрошу вас посмотреть её линию, то есть нить…
– Святой отец, это не совсем так работает!..
– Но с фотографией Луки у вас же вышло?
– Скорее, мне повезло, – правда повезло. Или это в “интересах” поля было? Если такое допустимо сказать про нечто нематериальное.
– Но вы попробуйте, хорошо? Стоит убедиться, что у вас не получилось, прежде чем переходить к иным методам.
Он так кровожадно это произнес, что мне заранее стало жаль девчонку. И захотелось, чтобы мой метод сработал. Потому как совершенно мне не хотелось выяснять какие ключики магистр собирается использовать на девчонке.
Внутренний голос – капитан Своевременность! – тут же сообщил, что это я виноват в судьбе Куавы. Я на него шикнул, цинично оправдывая себя незнанием истинного положения дел и отношения между инками и католиками. Случайная жертва, которую я не вполне по своей воле впутал в этот клубок. На душе, впрочем, остался довольно мерзкий осадок.
– Попробую, – отозвался я. – Могу прямо сейчас и начать.