— Удручающие мысли. Почему ты вообще здесь? В темноте? Один? — Я бросаю ему его же ранее сказанные слова в попытке сменить тему. Он улыбается в знак признательности за мои усилия.
— Мне было скучно. И я подумал, что отсюда смогу лучше увидеть звёзды.
Он прав. Отсюда действительно можно увидеть звёзды, а на вершине горы их загораживают деревья.
Ему, что же, нравятся звёзды? Может ли он быть ещё совершеннее?
Деэр указывает наверх.
— Вот Пояс Ориона. А вон там… Андромеда. Жаль, что сегодняшней ночью не видно Персея. — Он замолкает и смотрит на меня. — Ты же знаешь их миф?
Слушая успокаивающий ровный голос Деэра, я позволяю себе отгородиться от насущных проблем и сосредоточиться лишь на его тёмных глазах, полных губах и длинных руках.
Я киваю, вспоминая, что узнала об Андромеде на уроке астрологии в прошлом году.
— Да. Мать Андромеды оскорбила Посейдона, и девушка была приговорена к смерти от морского чудовища, но Персей спас её и женился на ней.
Он кивает, довольный моим ответом.
— Да, и теперь они обитают на небе, чтобы напоминать юным влюблённым о ценностях вечной любви.
Я фыркаю.
— Ага. А потом о них сняли банальный фильм, в котором удалось исказить сразу несколько греческих мифов.
Губы Деэра подрагивают.
— Пожалуй. Или, быть может, мы просто не разглядели лежащую в основе идею о вечной любви. — У него забавное выражение лица, и я не могу понять, говорит ли он серьёзно или просто пытается иронизировать, потому что «тебе не понять всей иронии».
— Знаешь, это чушь, — говорю ему я, представляя, как бросаю воображаемые кости. — Я про вечную любовь. Ничто не вечно. Любовь увядает, или влечение, или, быть может, умирают сами люди. В любом случае, любовь в конце концов всегда умирает.
Кому, как не мне, об этом знать. Ведь я же Девушка из похоронного дома. Я вижу это каждый день.
Деэр недоверчиво смотрит на меня.
— Если ты действительно в это веришь, то веришь и в то, что смерть управляет нами, а может, и обстоятельства. Звучит удручающе, Калла. Мы сами хозяева своей жизни.
Кажется, Деэра по-настоящему волнует этот вопрос, и я смотрю на него, вдруг испугавшись разочаровать его, хоть и убеждена в своей правоте.
В конечном счёте, именно я всё время окружена смертью и печальными обстоятельствами. Именно я только что потеряла мать, хотя понимаю, что Земля продолжает вращаться, будто ничего не случилось.
— Я не очень-то верю, что смерть управляет нами, — осторожно поправляюсь я. — Но и ты не можешь отрицать, что в итоге она побеждает. Всё время. Потому что все мы умрём, Деэр. Так что победа за смертью, а не за любовью.
— Удручающие мысли. Почему ты вообще здесь? В темноте? Один? — Я бросаю ему его же ранее сказанные слова в попытке сменить тему. Он улыбается в знак признательности за мои усилия.
— Мне было скучно. И я подумал, что отсюда смогу лучше увидеть звёзды.
Он прав. Отсюда действительно можно увидеть звёзды, а на вершине горы их загораживают деревья.
Ему, что же, нравятся звёзды? Может ли он быть ещё совершеннее?
Деэр указывает наверх.
— Вот Пояс Ориона. А вон там… Андромеда. Жаль, что сегодняшней ночью не видно Персея. — Он замолкает и смотрит на меня. — Ты же знаешь их миф?
Слушая успокаивающий ровный голос Деэра, я позволяю себе отгородиться от насущных проблем и сосредоточиться лишь на его тёмных глазах, полных губах и длинных руках.
Я киваю, вспоминая, что узнала об Андромеде на уроке астрологии в прошлом году.
— Да. Мать Андромеды оскорбила Посейдона, и девушка была приговорена к смерти от морского чудовища, но Персей спас её и женился на ней.
Он кивает, довольный моим ответом.
— Да, и теперь они обитают на небе, чтобы напоминать юным влюблённым о ценностях вечной любви.
Я фыркаю.
— Ага. А потом о них сняли банальный фильм, в котором удалось исказить сразу несколько греческих мифов.
Губы Деэра подрагивают.
— Пожалуй. Или, быть может, мы просто не разглядели лежащую в основе идею о вечной любви. — У него забавное выражение лица, и я не могу понять, говорит ли он серьёзно или просто пытается иронизировать, потому что «тебе не понять всей иронии».
— Знаешь, это чушь, — говорю ему я, представляя, как бросаю воображаемые кости. — Я про вечную любовь. Ничто не вечно. Любовь увядает, или влечение, или, быть может, умирают сами люди. В любом случае, любовь в конце концов всегда умирает.
Кому, как не мне, об этом знать. Ведь я же Девушка из похоронного дома. Я вижу это каждый день.
Деэр недоверчиво смотрит на меня.
— Если ты действительно в это веришь, то веришь и в то, что смерть управляет нами, а может, и обстоятельства. Звучит удручающе, Калла. Мы сами хозяева своей жизни.
Кажется, Деэра по-настоящему волнует этот вопрос, и я смотрю на него, вдруг испугавшись разочаровать его, хоть и убеждена в своей правоте.
В конечном счёте, именно я всё время окружена смертью и печальными обстоятельствами. Именно я только что потеряла мать, хотя понимаю, что Земля продолжает вращаться, будто ничего не случилось.
— Я не очень-то верю, что смерть управляет нами, — осторожно поправляюсь я. — Но и ты не можешь отрицать, что в итоге она побеждает. Всё время. Потому что все мы умрём, Деэр. Так что победа за смертью, а не за любовью.