…исчез в Себастьяновой ладони.
— Все ж подумайте, — взгляд гостя сделался печален. — Хорошенько подумайте…
— О чем?
— Обо всем… о жизни вот… мы передумаем… уйдем… вы ведь не единственная похоронная контора в городе…
— Уходите, — Герберт решительно отер тряпицей перо. — Уходите и…
— И вызвать вас на допрос? — девица вытащила бляху. — Возможно, в Особый отдел…
Она говорила тихо, но…
…матушка взирала на Герберта с печалью: сколько раз говорила она ему, не связываться с личностями подозрительного свойства. И вот, пожалуйста… сам не связался, так они заявились… и как ему быть?
— Я ни в чем не виноват! — он поднял договор без особой надежды, что этот листок бумаги защитит его.
— Верю, — девица криво усмехнулась, аккурат как его первая жена перед тем, как заявить, что она-де на развод подает. — И думаю, в Особом отделе вам тоже поверят… вы ведь на хорошем счету… честный торговец, но… в нынешней ситуации недостаточно быть просто честным… вы ведь не хотите, чтобы вашу лицензию на торговлю с королевством просто-напросто отозвали…
Герберт замотал головой.
Не хотел.
Если эту лицензию отзовут, то… то ему только и останется — пыльная контора, искусственные лилии и надежда, что когда-нибудь где-нибудь вспыхнет эпидемия, которая и спасет его от разорения.
— Чего вы хотите? — устало спросил Герберт, уже смирившись с тем, что неудачно начавшийся день столь же неудачно и завершится.
— Правду, друг мой, — Себастьян ткнул в договор. — Ну и гробы…
— Князь, вы…
— Да, дорогая Катарина, я все еще намерен прикупить гробов…
— Для друзей, да, — хмыкнула Катарина.
— И для родственников… полагаю, жена моего брата оценит, она на редкость деловая женщина, а ваши гробы давно уж снискали себе славу… но вы не отвлекайтесь, господин Понятковский… так кто и когда вам предлагал… сомнительное предприятие?
И Понятковский вздохнул.
В конце концов столько времени прошло. И сомнительно, чтобы тот человек еще был в городе… и вообще, он честный гражданин…
— Пять лет тому… да, — лысоватый господин в строгом костюме, который сидел почти хорошо, раскрыл вечный календарь. Слегка нахмурился. Ущипнул себя за густую бровь и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями. — Мне два дня как лицензию выдали. Долго рассматривали. Признаться, и не надеялся…
…исчез в Себастьяновой ладони.
— Все ж подумайте, — взгляд гостя сделался печален. — Хорошенько подумайте…
— О чем?
— Обо всем… о жизни вот… мы передумаем… уйдем… вы ведь не единственная похоронная контора в городе…
— Уходите, — Герберт решительно отер тряпицей перо. — Уходите и…
— И вызвать вас на допрос? — девица вытащила бляху. — Возможно, в Особый отдел…
Она говорила тихо, но…
…матушка взирала на Герберта с печалью: сколько раз говорила она ему, не связываться с личностями подозрительного свойства. И вот, пожалуйста… сам не связался, так они заявились… и как ему быть?
— Я ни в чем не виноват! — он поднял договор без особой надежды, что этот листок бумаги защитит его.
— Верю, — девица криво усмехнулась, аккурат как его первая жена перед тем, как заявить, что она-де на развод подает. — И думаю, в Особом отделе вам тоже поверят… вы ведь на хорошем счету… честный торговец, но… в нынешней ситуации недостаточно быть просто честным… вы ведь не хотите, чтобы вашу лицензию на торговлю с королевством просто-напросто отозвали…
Герберт замотал головой.
Не хотел.
Если эту лицензию отзовут, то… то ему только и останется — пыльная контора, искусственные лилии и надежда, что когда-нибудь где-нибудь вспыхнет эпидемия, которая и спасет его от разорения.
— Чего вы хотите? — устало спросил Герберт, уже смирившись с тем, что неудачно начавшийся день столь же неудачно и завершится.
— Правду, друг мой, — Себастьян ткнул в договор. — Ну и гробы…
— Князь, вы…
— Да, дорогая Катарина, я все еще намерен прикупить гробов…
— Для друзей, да, — хмыкнула Катарина.
— И для родственников… полагаю, жена моего брата оценит, она на редкость деловая женщина, а ваши гробы давно уж снискали себе славу… но вы не отвлекайтесь, господин Понятковский… так кто и когда вам предлагал… сомнительное предприятие?
И Понятковский вздохнул.
В конце концов столько времени прошло. И сомнительно, чтобы тот человек еще был в городе… и вообще, он честный гражданин…
— Пять лет тому… да, — лысоватый господин в строгом костюме, который сидел почти хорошо, раскрыл вечный календарь. Слегка нахмурился. Ущипнул себя за густую бровь и кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями. — Мне два дня как лицензию выдали. Долго рассматривали. Признаться, и не надеялся…