Оказавшись в деревне, я, несмотря на усталость и раны, первым делом отправился к старосте, который уже ждал меня в кабинете.
– Пришлось взрывать? – спросил меня Ган, и смерил меня оценивающим взглядом.
Я отрицательно качаю головой, а дальше с помощью жестов начинаю объяснять кузнецу, что там произошло.
– Ей Богу! Ничего не понял! – в итоге произнес староста после получаса моей пантомимы.
Я тяжело вздыхаю. Ну, вот как? Как мне объяснить ему, что там случилось?!
В дверь стучат.
– Заходи, – произносит Ган, и в кабинет заходит его дочь, держа в руках поднос с двумя кувшинами, и несколькими тарелками наполненных едой.
Когда девушка расставила все на столе, и собиралась было уходить, отец ее окликнул.
– Дочь, посмотри. Может, ты поймешь, что он хочет показать? – говорит ей кузнец. – Покажешь? – спрашивает он уже меня, и я киваю.
Мое представление начинается вновь.
– А вы грамоте не обучены? – минут через пять моего театра одного актера, спросила вдруг девушка.
Отрицательно качаю головой.
– А может тогда нарисовать сможете? – хм-м, а вот это уже проще. Я киваю дочке старосты в ответ, и она, получив разрешение отца, выходит из кабинета, и возвращается обратно уже с бумагой и чернилами.
– Так, хорошо, – задумчиво произносит Ган. – Получается, что в пещере ты наткнулся на крысолюдов, с которыми были еще и крысогры. Ты использовал зелья, победил их, но потом прогремел взрыв, и шахта начала обваливаться. Кто был виновником взрыва, ты не знаешь, так? – подытоживает он, и я киваю.
Староста делает несколько глотков из кружки и задумывается.
– Все слишком сложно! Ничего не понимаю, – почесав бороду, наконец, произносит он. – Кому эта шахта вообще могла понадобиться?! В ней же кроме железа ничего нет! – он тяжело вздыхает. – А может и есть, кто его знает, – он делает еще один глоток, после чего ставит кружку на стол, и достаёт из внутреннего кармана кошель с монетами. – В любом случае, ты заслужил, – он протягивает мешочек мне, и я забираю его.
– Здесь на пять золотых меньше, чем было оговорено, но пока тебя не было, через деревню проезжал алхимик, и я купил для тебя вот это, – кузнец выуживает из кармана небольшой пузырек, наполненный ярко-красной жидкостью. – Это малое зелье лечения. Оно тебе пригодиться, – говорит Ган, и протягивает его мне.
С радостью принимаю подарок. И, кстати, пока уж я здесь. Рисую на бумаге доспехи, и отдаю листок кузнецу.
– Броню хочешь заказать?
Я киваю.
– Этого – Ган кивает на золото, не хватит. – Ну, ежели, ты конечно добротную амуницию хочешь.
Показываю жестами, мол, сколько еще надо?
Оказавшись в деревне, я, несмотря на усталость и раны, первым делом отправился к старосте, который уже ждал меня в кабинете.
– Пришлось взрывать? – спросил меня Ган, и смерил меня оценивающим взглядом.
Я отрицательно качаю головой, а дальше с помощью жестов начинаю объяснять кузнецу, что там произошло.
– Ей Богу! Ничего не понял! – в итоге произнес староста после получаса моей пантомимы.
Я тяжело вздыхаю. Ну, вот как? Как мне объяснить ему, что там случилось?!
В дверь стучат.
– Заходи, – произносит Ган, и в кабинет заходит его дочь, держа в руках поднос с двумя кувшинами, и несколькими тарелками наполненных едой.
Когда девушка расставила все на столе, и собиралась было уходить, отец ее окликнул.
– Дочь, посмотри. Может, ты поймешь, что он хочет показать? – говорит ей кузнец. – Покажешь? – спрашивает он уже меня, и я киваю.
Мое представление начинается вновь.
– А вы грамоте не обучены? – минут через пять моего театра одного актера, спросила вдруг девушка.
Отрицательно качаю головой.
– А может тогда нарисовать сможете? – хм-м, а вот это уже проще. Я киваю дочке старосты в ответ, и она, получив разрешение отца, выходит из кабинета, и возвращается обратно уже с бумагой и чернилами.
– Так, хорошо, – задумчиво произносит Ган. – Получается, что в пещере ты наткнулся на крысолюдов, с которыми были еще и крысогры. Ты использовал зелья, победил их, но потом прогремел взрыв, и шахта начала обваливаться. Кто был виновником взрыва, ты не знаешь, так? – подытоживает он, и я киваю.
Староста делает несколько глотков из кружки и задумывается.
– Все слишком сложно! Ничего не понимаю, – почесав бороду, наконец, произносит он. – Кому эта шахта вообще могла понадобиться?! В ней же кроме железа ничего нет! – он тяжело вздыхает. – А может и есть, кто его знает, – он делает еще один глоток, после чего ставит кружку на стол, и достаёт из внутреннего кармана кошель с монетами. – В любом случае, ты заслужил, – он протягивает мешочек мне, и я забираю его.
– Здесь на пять золотых меньше, чем было оговорено, но пока тебя не было, через деревню проезжал алхимик, и я купил для тебя вот это, – кузнец выуживает из кармана небольшой пузырек, наполненный ярко-красной жидкостью. – Это малое зелье лечения. Оно тебе пригодиться, – говорит Ган, и протягивает его мне.
С радостью принимаю подарок. И, кстати, пока уж я здесь. Рисую на бумаге доспехи, и отдаю листок кузнецу.
– Броню хочешь заказать?
Я киваю.
– Этого – Ган кивает на золото, не хватит. – Ну, ежели, ты конечно добротную амуницию хочешь.
Показываю жестами, мол, сколько еще надо?