Мой спутник открыл дверь и пропустил меня вперед в темную комнату. Он взял меня за руку и повел по длинному, узкому коридору. У меня было впечатление, что мы постепенно опускаемся вниз, в подземелье. Это утомительное путешествие длилось минут десять. Внезапно мой спутник остановился и схватил меня за руку; в темноте раздалось металлическое щелканье, почва под моими ногами заколебалась, и я понял, что мы начинаем подыматься в лифте. Потом — снова остановка, снова ходьба по коридору, и, наконец, мы очутились в большой комнате, освещенной неверным светом умиравшего дня. Посреди помещения стояло кресло.
— Садитесь, — сказал лаконически мой спутник.
Машинально я уселся в кресло. Спустя несколько секунд послышался странный металлический шум, мерное дыхание поршня и, совершенно неожиданно для меня, мой лоб почувствовал холодное прикосновение стальной каски.
Я вздрогнул и пытался поднять руку к голове. Оказалось, что я неподвижно прикреплен к креслу. Повинуясь страху, — единственному чувству, которое во мне осталось живо, — я дико закричал:
— Прекратите эту комедию! Дайте свет! Развяжите меня, иначе…
Он по-прежнему ничего не ответил. Я сделал еще несколько попыток освободиться от уз, но металлические цепи врезались в тело, причиняя мне невыносимую боль. Я понял, что нахожусь всецело во власти этого человека, и проклял тот миг, когда согласился на его безумное предложение.
В течение шести месяцев я встречал его ежедневно в городском сквере, куда ходил подышать свежим воздухом после утомительного конторского дня. Это был худой человек с изможденным лицом аскета, на котором блестели два огромных светлых глаза. Их взгляд производил на меня неприятное впечатление, но, раз почувствовал его на себе, я никогда не мог уйти от его очарования.
Однажды я не застал незнакомца на его обычном месте. На следующий день он пришел и я рискнул спросить:
— Вы были вчера больны?
— Нет, — ответил он утомленным голосом. — Вчера я, наконец, приступил к большому опыту…
Я не отвечал, сообразив, что имею дело, по-видимому, с изобретателем-фанатиком. Но он неожиданно сказал:
— Я знал, что вы меня об этом опросите. Я видел ваш вопрос.
Я не удержался от изумленного возгласа:
— Вы «видели» мой вопрос?
— Совершенно верно. Я видел даже удивление, которое вызовут у вас мои слова.
Я решил, что он окончательно сошел с ума, и отодвинулся от него. Незнакомец заметил это движение и грустно улыбнулся:
— Не бойтесь, я в полном уме.
Я сделал руками неопределенный жест. Незнакомец сказал:
— Не угодно ли вам отправиться со мной на несколько минут ко мне?
— Пойти к вам? Зачем? Я спешу… У меня важное свидание.
— Я не знаю, имеете ли вы действительно свидание, но мне точно известно, что вы сегодня пойдете со мной.
— Это невозможно… К сожалению, я должен уйти.
Мой спутник открыл дверь и пропустил меня вперед в темную комнату. Он взял меня за руку и повел по длинному, узкому коридору. У меня было впечатление, что мы постепенно опускаемся вниз, в подземелье. Это утомительное путешествие длилось минут десять. Внезапно мой спутник остановился и схватил меня за руку; в темноте раздалось металлическое щелканье, почва под моими ногами заколебалась, и я понял, что мы начинаем подыматься в лифте. Потом — снова остановка, снова ходьба по коридору, и, наконец, мы очутились в большой комнате, освещенной неверным светом умиравшего дня. Посреди помещения стояло кресло.
— Садитесь, — сказал лаконически мой спутник.
Машинально я уселся в кресло. Спустя несколько секунд послышался странный металлический шум, мерное дыхание поршня и, совершенно неожиданно для меня, мой лоб почувствовал холодное прикосновение стальной каски.
Я вздрогнул и пытался поднять руку к голове. Оказалось, что я неподвижно прикреплен к креслу. Повинуясь страху, — единственному чувству, которое во мне осталось живо, — я дико закричал:
— Прекратите эту комедию! Дайте свет! Развяжите меня, иначе…
Он по-прежнему ничего не ответил. Я сделал еще несколько попыток освободиться от уз, но металлические цепи врезались в тело, причиняя мне невыносимую боль. Я понял, что нахожусь всецело во власти этого человека, и проклял тот миг, когда согласился на его безумное предложение.
В течение шести месяцев я встречал его ежедневно в городском сквере, куда ходил подышать свежим воздухом после утомительного конторского дня. Это был худой человек с изможденным лицом аскета, на котором блестели два огромных светлых глаза. Их взгляд производил на меня неприятное впечатление, но, раз почувствовал его на себе, я никогда не мог уйти от его очарования.
Однажды я не застал незнакомца на его обычном месте. На следующий день он пришел и я рискнул спросить:
— Вы были вчера больны?
— Нет, — ответил он утомленным голосом. — Вчера я, наконец, приступил к большому опыту…
Я не отвечал, сообразив, что имею дело, по-видимому, с изобретателем-фанатиком. Но он неожиданно сказал:
— Я знал, что вы меня об этом опросите. Я видел ваш вопрос.
Я не удержался от изумленного возгласа:
— Вы «видели» мой вопрос?
— Совершенно верно. Я видел даже удивление, которое вызовут у вас мои слова.
Я решил, что он окончательно сошел с ума, и отодвинулся от него. Незнакомец заметил это движение и грустно улыбнулся:
— Не бойтесь, я в полном уме.
Я сделал руками неопределенный жест. Незнакомец сказал:
— Не угодно ли вам отправиться со мной на несколько минут ко мне?
— Пойти к вам? Зачем? Я спешу… У меня важное свидание.
— Я не знаю, имеете ли вы действительно свидание, но мне точно известно, что вы сегодня пойдете со мной.
— Это невозможно… К сожалению, я должен уйти.