— Это одно и тоже, — не согласился он. — Не обязательно выигрывать сражение. Главное — не проигрывать важные, — проявил Роберт де Куртене неожиданный для меня ум.
Я даже посмотрел на него без былого пренебрежения. Роберт уловил перемену в моем настроении и перешел к делу:
— Мне нужна твоя помощь. Не столько войсками, хотя и они не помешают, но и как полководца. За тобой пойдут и франки, и ромеи, и славяне. Мы за несколько дней вернем мой трон, — сказал он и продемонстрировал широту своей души: — Станешь моим соправителем. Мне все равно не нравится заниматься государственными делами. А когда у меня родится дочь, выдам ее замуж за твоего сына.
Как говорят на Руси, курочка в гнезде, яичко еще глубже, а бабушка цыплят считает. Вот только, кто помешает отравить или пристрелить на охоте соправителя?! Стоит намекнуть баронам — и найдутся десятки желающих услужить императору.
— Войско все равно потребуется, и не малое, — произнес я. — Надо бы и с Иваном Асенем договориться. У меня с ним хорошие отношения, но ты отказался жениться на его дочери.
— Уже согласен, — поспешил заверить Роберт де Куртене. — Моя бывшая жена ушла в монастырь, так что могу жениться снова.
О том, что его жена стала монашкой, мне никто не говорил. Может, и не врет. Без носа и век она, наверное, производит жуткое впечатление. Интересно, научилась она спать с открытыми глазами или надевает на ночь повязку? И каково теперь спать рядом с ней?! У нас в мореходке койки в кубриках ставили парами впритык. Когда я после академического отпуска попал в другую роту, оказалось, что там есть свободная койка внизу — блатное место. Пустовала она потому, что на соседней спал Витя Тюпка. Делал он это с приоткрытыми глазами.
— Как у покойника! — объяснил мне его бывший сосед. — Проснулся среди ночи, глянул на Витьку — и сам чуть не умер от страха!
Мне приоткрытые глаза соседа были по барабану. Не знаю, как к таким относится Роберт де Куртене.
— На все это потребуется время, примерно до следующей весны, — продолжил я, надеясь, что его такой долгий срок не устроит.
— Как раз к тому времени и я войско соберу. Старший брат обещал прислать мне три сотни своих рыцарей и тех, кто захочет повоевать за правое дело, — сообщил Роберт.
На счет старшего брата он точно врал. Князь Жоффруа де Виллардуэн рассказал мне, что Филипп, маркграф Намюрский, отказался участвовать в семейной разборке, но предложил убежище любой из проигравших сторон. Этот маркграф нравился мне все больше и больше. В отличие от его брата Роберта.
— Если получится договориться с болгарским царем, с той стороны и начнем наступление, — сказал я. — Сможешь пробиться туда со своим отрядом?
— Конечно, смогу! — легко заверил Роберт де Куртене.
— Пришлю тебе весточку, — также легко пообещал я.
Охота закончилась удачно, если не считать одного неприятного инцидента. Агнесса захотела сама убить волка легким копьем, специально сделанным для нее, и попала в собаку. Впрочем, такое иногда случалось и с бывалыми охотниками-мужчинами. Когда свора собак рвет извивающегося волка, трудно понять, где кто.
Вернувшись с охоты, я вышел в дворцовый сад, где в беседке, увитой виноградом, сидела княгиня Жаклин в окружении придворных дам, своих ровесниц. Они все вышивали. Что именно — не понял, но ткань была шелковая, алого цвета, а нитки золотые. Скорее всего, что-нибудь для храма.
— Как поохотились? — вежливо поинтересовалась княгиня, продолжая вышивать.
— Убили десятка два волков и одну собаку, — ответил я. — Собака на счету Агнессы.
— От нее всем достается, — пожаловалась на невестку Жаклин.
— Извини, что отвлекаю от изготовления такого прекрасного предмета, но ты обещала мне показать свой сад. Боюсь, что другой возможности воспользоваться твоей любезностью у меня не будет, — сказал я.
Ничего она не обещала, только обмолвилась один раз, что у нее в саду растут прекрасные розы. Княгиня поняла, что с ней хотят поговорить с глазу на глаз, и сразу отложила вышивку.
— Это одно и тоже, — не согласился он. — Не обязательно выигрывать сражение. Главное — не проигрывать важные, — проявил Роберт де Куртене неожиданный для меня ум.
Я даже посмотрел на него без былого пренебрежения. Роберт уловил перемену в моем настроении и перешел к делу:
— Мне нужна твоя помощь. Не столько войсками, хотя и они не помешают, но и как полководца. За тобой пойдут и франки, и ромеи, и славяне. Мы за несколько дней вернем мой трон, — сказал он и продемонстрировал широту своей души: — Станешь моим соправителем. Мне все равно не нравится заниматься государственными делами. А когда у меня родится дочь, выдам ее замуж за твоего сына.
Как говорят на Руси, курочка в гнезде, яичко еще глубже, а бабушка цыплят считает. Вот только, кто помешает отравить или пристрелить на охоте соправителя?! Стоит намекнуть баронам — и найдутся десятки желающих услужить императору.
— Войско все равно потребуется, и не малое, — произнес я. — Надо бы и с Иваном Асенем договориться. У меня с ним хорошие отношения, но ты отказался жениться на его дочери.
— Уже согласен, — поспешил заверить Роберт де Куртене. — Моя бывшая жена ушла в монастырь, так что могу жениться снова.
О том, что его жена стала монашкой, мне никто не говорил. Может, и не врет. Без носа и век она, наверное, производит жуткое впечатление. Интересно, научилась она спать с открытыми глазами или надевает на ночь повязку? И каково теперь спать рядом с ней?! У нас в мореходке койки в кубриках ставили парами впритык. Когда я после академического отпуска попал в другую роту, оказалось, что там есть свободная койка внизу — блатное место. Пустовала она потому, что на соседней спал Витя Тюпка. Делал он это с приоткрытыми глазами.
— Как у покойника! — объяснил мне его бывший сосед. — Проснулся среди ночи, глянул на Витьку — и сам чуть не умер от страха!
Мне приоткрытые глаза соседа были по барабану. Не знаю, как к таким относится Роберт де Куртене.
— На все это потребуется время, примерно до следующей весны, — продолжил я, надеясь, что его такой долгий срок не устроит.
— Как раз к тому времени и я войско соберу. Старший брат обещал прислать мне три сотни своих рыцарей и тех, кто захочет повоевать за правое дело, — сообщил Роберт.
На счет старшего брата он точно врал. Князь Жоффруа де Виллардуэн рассказал мне, что Филипп, маркграф Намюрский, отказался участвовать в семейной разборке, но предложил убежище любой из проигравших сторон. Этот маркграф нравился мне все больше и больше. В отличие от его брата Роберта.
— Если получится договориться с болгарским царем, с той стороны и начнем наступление, — сказал я. — Сможешь пробиться туда со своим отрядом?
— Конечно, смогу! — легко заверил Роберт де Куртене.
— Пришлю тебе весточку, — также легко пообещал я.
Охота закончилась удачно, если не считать одного неприятного инцидента. Агнесса захотела сама убить волка легким копьем, специально сделанным для нее, и попала в собаку. Впрочем, такое иногда случалось и с бывалыми охотниками-мужчинами. Когда свора собак рвет извивающегося волка, трудно понять, где кто.
Вернувшись с охоты, я вышел в дворцовый сад, где в беседке, увитой виноградом, сидела княгиня Жаклин в окружении придворных дам, своих ровесниц. Они все вышивали. Что именно — не понял, но ткань была шелковая, алого цвета, а нитки золотые. Скорее всего, что-нибудь для храма.
— Как поохотились? — вежливо поинтересовалась княгиня, продолжая вышивать.
— Убили десятка два волков и одну собаку, — ответил я. — Собака на счету Агнессы.
— От нее всем достается, — пожаловалась на невестку Жаклин.
— Извини, что отвлекаю от изготовления такого прекрасного предмета, но ты обещала мне показать свой сад. Боюсь, что другой возможности воспользоваться твоей любезностью у меня не будет, — сказал я.
Ничего она не обещала, только обмолвилась один раз, что у нее в саду растут прекрасные розы. Княгиня поняла, что с ней хотят поговорить с глазу на глаз, и сразу отложила вышивку.