Когда они с Андреем устроились за столиком, он спросил:
- Кто звонил?
- Это по работе, – ответила Ольга, не отрывая взгляда от меню.
- Как-то импульсивно ты отреагировала на рабочий звонок, – отметил Андрей, но ответом ему было молчание.
Так они и продолжали сидеть…
- Оля, – прервал он затянувшуюся паузу, – я люблю тебя.
А ей в этот момент захотелось закатить глаза и сказать, что не любовью называется все его «хватит курить, ты мне нужна здоровая» или «оденься теплее, тебе еще детей рожать», а желанием полного тотального контроля. Может, подобные фразы и кажутся заботливыми, но только до определенного момента. Если подобная забота начинает душить и не дает дышать свободно, то надо это прекращать. Ольга привыкла к своей независимости, или к своему одиночеству, и теперь ей претила сама мысль о том, что кто-то может посягнуть на это. Андрей часто утверждал, что она слишком самостоятельна (вот любят мужчины таких, но боятся), а для женщины это недопустимая роскошь. А Ольга думала иначе: если сама не добьешься ничего в жизни, то всегда будешь тенью мужчины, от которого зависишь и который будет управлять тобой.
- Андрей, – снисходительно попросила она, – не надо…
- Давай поженимся, – неожиданно выпалил он, но, нарвавшись на Ольгин взгляд, как-то сразу поник.
- Зачем?
- Ну… – Андрей даже растерялся. – Все так делают.
Ольга, не сдержавшись, рассмеялась, и на них стали оборачиваться другие посетители заведения. Нет, она смеялась не над ним, а над иронией и стереотипами. Неужели он не видит все ее безразличие? Может, действительно любовь слепа? И в который раз подумала, что Андрей с Наташей были бы идеальной парой, но, по законам всех жанров, противоположности притягиваются.
- А я не хочу быть всеми. И если ты меня любишь, то должен принимать мою точку зрения.
- Я тебя люблю, поэтому я хочу полностью обладать тобой, хочу, чтобы ты всегда была только со мной, хочу с тобой родить детей, хочу, чтобы мне было куда возвращаться после рейса…
- То есть любовь есть обладание? – спросила Ольга.
- Конечно, – с улыбкой подтвердил Андрей.
- А мое мнение насчет свадьбы и детей ты учитываешь?
- Естественно.
И тут она сорвалась, хоть и знала, что не надо:
-Так вот послушай, полгода назад я забеременела. От тебя, – ткнула в Андрея пальцем. – И когда шла на аборт не чувствовала ничего – я шла… Как будто на удаление аппендикса. Сожалела ли я тогда? Нет. Сожалела ли потом? Нет. Мучила ли меня совесть? Нет. Снился ли мне плачь нерожденного ребенка по ночам? Нет. Я абсолютно ничего не чувствовала, понимаешь?
У Андрея только периодически дергались скулы, пока Ольга говорила, но потом он выдавил из себя:
- У нас еще будут дети.
Когда они с Андреем устроились за столиком, он спросил:
- Кто звонил?
- Это по работе, – ответила Ольга, не отрывая взгляда от меню.
- Как-то импульсивно ты отреагировала на рабочий звонок, – отметил Андрей, но ответом ему было молчание.
Так они и продолжали сидеть…
- Оля, – прервал он затянувшуюся паузу, – я люблю тебя.
А ей в этот момент захотелось закатить глаза и сказать, что не любовью называется все его «хватит курить, ты мне нужна здоровая» или «оденься теплее, тебе еще детей рожать», а желанием полного тотального контроля. Может, подобные фразы и кажутся заботливыми, но только до определенного момента. Если подобная забота начинает душить и не дает дышать свободно, то надо это прекращать. Ольга привыкла к своей независимости, или к своему одиночеству, и теперь ей претила сама мысль о том, что кто-то может посягнуть на это. Андрей часто утверждал, что она слишком самостоятельна (вот любят мужчины таких, но боятся), а для женщины это недопустимая роскошь. А Ольга думала иначе: если сама не добьешься ничего в жизни, то всегда будешь тенью мужчины, от которого зависишь и который будет управлять тобой.
- Андрей, – снисходительно попросила она, – не надо…
- Давай поженимся, – неожиданно выпалил он, но, нарвавшись на Ольгин взгляд, как-то сразу поник.
- Зачем?
- Ну… – Андрей даже растерялся. – Все так делают.
Ольга, не сдержавшись, рассмеялась, и на них стали оборачиваться другие посетители заведения. Нет, она смеялась не над ним, а над иронией и стереотипами. Неужели он не видит все ее безразличие? Может, действительно любовь слепа? И в который раз подумала, что Андрей с Наташей были бы идеальной парой, но, по законам всех жанров, противоположности притягиваются.
- А я не хочу быть всеми. И если ты меня любишь, то должен принимать мою точку зрения.
- Я тебя люблю, поэтому я хочу полностью обладать тобой, хочу, чтобы ты всегда была только со мной, хочу с тобой родить детей, хочу, чтобы мне было куда возвращаться после рейса…
- То есть любовь есть обладание? – спросила Ольга.
- Конечно, – с улыбкой подтвердил Андрей.
- А мое мнение насчет свадьбы и детей ты учитываешь?
- Естественно.
И тут она сорвалась, хоть и знала, что не надо:
-Так вот послушай, полгода назад я забеременела. От тебя, – ткнула в Андрея пальцем. – И когда шла на аборт не чувствовала ничего – я шла… Как будто на удаление аппендикса. Сожалела ли я тогда? Нет. Сожалела ли потом? Нет. Мучила ли меня совесть? Нет. Снился ли мне плачь нерожденного ребенка по ночам? Нет. Я абсолютно ничего не чувствовала, понимаешь?
У Андрея только периодически дергались скулы, пока Ольга говорила, но потом он выдавил из себя:
- У нас еще будут дети.