— У всех свои недостатки. Главное, умело их скрывать, — сухо ответила сваха и протянула холеную руку:
— Мадам Салазар.
— Лаэрли Астор, — ответила я на рукопожатие.
— И руку пожимаете уверенно. Превосходно! Присаживайтесь, Лаэрли. — Она грациозно опустилась в кресло, дождалась, когда я снова пристроюсь на краешек дивана, и улыбнулась:
— Значит, хотите мужа?
— В газетном объявлении было написано, что вы гарантируете брак в течение трех недель. Так вот, мне очень, очень надо найти мужа до конца месяца.
— Тогда не будем терять время, моя дорогая нимфа, — по лицу мадам скользнула прозрачная улыбка.
— Моя мама была темной, — заметила я.
— Превосходно, — вкрадчиво вымолвила собеседница. — Никому об этом не говорите. Нимфы прекрасны лишь в неразбавленном виде.
Пока мы представлялись, бесшумная помощница принесла чай в изящных фарфоровых чашечках на звонких блюдцах и раскрыла пухлый блокнот на столе. Мадам сделала изящный жест рукой, и золотая ручка сама собой острым пером нацелилась на чистый лист.
— Итак, Лаэрли, опишите ваш идеальный тип мужчины. Возраст, рост, род деятельности.
— Главное, чтобы был темным и любил детей, — не задумываясь, ответила я. Ручка немедленно замерла, ее хозяйка тоже.
— У вас есть внебрачные дети? — быстро уточнила мадам.
— Нет, но после заключения брака обязательно появятся.
— Простите?
— Я хочу взять на воспитание племянницу.
— Так и запишем: сложные родственные связи. Какие-нибудь еще обстоятельства, сужающие выбор?
Подозреваю, что ссуда в монетном дворе являлась приданым, сужающим круг женихов до невыразительной, едва заметной точечки. Я покачала головой и с честным видом соврала:
— Нет.
— Тогда расскажите о себе. — Мадам помедлила, снова смерила меня придирчивым взглядом и вдруг махнула рукой:
— Давайте просто запишем: «главное достоинство — юная нимфа». Вы же юны?
— Двадцать один год — это еще юность или ближе к старости? — на всякий случай уточнила я.
— У всех свои недостатки. Главное, умело их скрывать, — сухо ответила сваха и протянула холеную руку:
— Мадам Салазар.
— Лаэрли Астор, — ответила я на рукопожатие.
— И руку пожимаете уверенно. Превосходно! Присаживайтесь, Лаэрли. — Она грациозно опустилась в кресло, дождалась, когда я снова пристроюсь на краешек дивана, и улыбнулась:
— Значит, хотите мужа?
— В газетном объявлении было написано, что вы гарантируете брак в течение трех недель. Так вот, мне очень, очень надо найти мужа до конца месяца.
— Тогда не будем терять время, моя дорогая нимфа, — по лицу мадам скользнула прозрачная улыбка.
— Моя мама была темной, — заметила я.
— Превосходно, — вкрадчиво вымолвила собеседница. — Никому об этом не говорите. Нимфы прекрасны лишь в неразбавленном виде.
Пока мы представлялись, бесшумная помощница принесла чай в изящных фарфоровых чашечках на звонких блюдцах и раскрыла пухлый блокнот на столе. Мадам сделала изящный жест рукой, и золотая ручка сама собой острым пером нацелилась на чистый лист.
— Итак, Лаэрли, опишите ваш идеальный тип мужчины. Возраст, рост, род деятельности.
— Главное, чтобы был темным и любил детей, — не задумываясь, ответила я. Ручка немедленно замерла, ее хозяйка тоже.
— У вас есть внебрачные дети? — быстро уточнила мадам.
— Нет, но после заключения брака обязательно появятся.
— Простите?
— Я хочу взять на воспитание племянницу.
— Так и запишем: сложные родственные связи. Какие-нибудь еще обстоятельства, сужающие выбор?
Подозреваю, что ссуда в монетном дворе являлась приданым, сужающим круг женихов до невыразительной, едва заметной точечки. Я покачала головой и с честным видом соврала:
— Нет.
— Тогда расскажите о себе. — Мадам помедлила, снова смерила меня придирчивым взглядом и вдруг махнула рукой:
— Давайте просто запишем: «главное достоинство — юная нимфа». Вы же юны?
— Двадцать один год — это еще юность или ближе к старости? — на всякий случай уточнила я.