Посмотрев вниз на свою руку, я увидела, что всё ещё держу оружие. После кратчайшей паузы я разжала пальцы, позволив пистолету упасть на ковёр. Оружие всё равно для меня бесполезно. Существовала высокая вероятность, что если я убью его, то умру сама.
И я не готова его убить. Возможно, я никогда не буду готова его убить.
Ревик продолжал всматриваться в мои глаза.
После небольшой паузы он покачал головой, тихо щёлкнув языком.
— Так что это за дерьмо с расставанием? — лёгкий немецкий акцент всё ещё звучал в его английском. Он привлёк меня ещё ближе, и я почувствовала, как он твердеет. — Ты пытаешься задеть мои чувства? Или ты просто злишься, что мне понадобилось так много времени, чтобы явиться за тобой?
Я покачала головой, поначалу просто не в состоянии ему ответить.
Я ощутила, как его взгляд становится более пристальным.
— Ты собираешься со мной разговаривать?
— Ревик, — я поджала губы, стараясь привести мысли в порядок. — Что ты здесь делаешь?
Он замер на мгновение.
Я чувствовала, как он пристально смотрит на меня. Я ощущала, как он хмурится, наблюдая, как я избегаю его взгляда.
Затем, безо всякого предупреждения, всё изменилось.
Он открыл свой свет.
В этот раз я издала тихий всхлип. Он превратился в полный боли стон, когда я вцепилась в его рубашку и закрыла глаза. Он не деликатничал; он не пытался уговорить меня открыться в ответ. Его свет вторгся в меня, притягивая с такой интенсивностью, которая затмевала любые потуги здравого смысла. Мои конечности, мой свет, даже мой разум утратил всякую способность сопротивляться. Я чувствовала, что на него это оказывает такой же эффект — а затем его боль сразу же усилилась до такой степени, что я едва узнавала его свет.
Он ушёл в ту депривацию, которую я мельком замечала в мальчике, но никогда во взрослом Ревике.
Его пальцы до боли стиснули мои волосы.
— Проклятье, Элли, — его голос охрип.
Эмоции, которые я там слышала, вызвали резкую боль в груди. Он вновь вжался в меня, пальцами стискивая ткань платья.
— Может, мы сможем поговорить потом, — пробормотал он, вновь глядя на моё тело. — Я так понимаю, тебе это необходимо не меньше, чем мне.
Впервые меня накрыло страхом.
Мы никогда не были вместе вот так.
Он хотел. Он нашёл меня в Памире вскоре после того, как убил мальчика, и он хотел секса. Он хотел, чтобы я уехала с ним. Не успев уговорить меня, он спровоцировал сигнал тревоги в конструкции, и ему пришлось бежать или рисковать попасться в руки Адипана, который даже тогда с одержимостью искал его.
Посмотрев вниз на свою руку, я увидела, что всё ещё держу оружие. После кратчайшей паузы я разжала пальцы, позволив пистолету упасть на ковёр. Оружие всё равно для меня бесполезно. Существовала высокая вероятность, что если я убью его, то умру сама.
И я не готова его убить. Возможно, я никогда не буду готова его убить.
Ревик продолжал всматриваться в мои глаза.
После небольшой паузы он покачал головой, тихо щёлкнув языком.
— Так что это за дерьмо с расставанием? — лёгкий немецкий акцент всё ещё звучал в его английском. Он привлёк меня ещё ближе, и я почувствовала, как он твердеет. — Ты пытаешься задеть мои чувства? Или ты просто злишься, что мне понадобилось так много времени, чтобы явиться за тобой?
Я покачала головой, поначалу просто не в состоянии ему ответить.
Я ощутила, как его взгляд становится более пристальным.
— Ты собираешься со мной разговаривать?
— Ревик, — я поджала губы, стараясь привести мысли в порядок. — Что ты здесь делаешь?
Он замер на мгновение.
Я чувствовала, как он пристально смотрит на меня. Я ощущала, как он хмурится, наблюдая, как я избегаю его взгляда.
Затем, безо всякого предупреждения, всё изменилось.
Он открыл свой свет.
В этот раз я издала тихий всхлип. Он превратился в полный боли стон, когда я вцепилась в его рубашку и закрыла глаза. Он не деликатничал; он не пытался уговорить меня открыться в ответ. Его свет вторгся в меня, притягивая с такой интенсивностью, которая затмевала любые потуги здравого смысла. Мои конечности, мой свет, даже мой разум утратил всякую способность сопротивляться. Я чувствовала, что на него это оказывает такой же эффект — а затем его боль сразу же усилилась до такой степени, что я едва узнавала его свет.
Он ушёл в ту депривацию, которую я мельком замечала в мальчике, но никогда во взрослом Ревике.
Его пальцы до боли стиснули мои волосы.
— Проклятье, Элли, — его голос охрип.
Эмоции, которые я там слышала, вызвали резкую боль в груди. Он вновь вжался в меня, пальцами стискивая ткань платья.
— Может, мы сможем поговорить потом, — пробормотал он, вновь глядя на моё тело. — Я так понимаю, тебе это необходимо не меньше, чем мне.
Впервые меня накрыло страхом.
Мы никогда не были вместе вот так.
Он хотел. Он нашёл меня в Памире вскоре после того, как убил мальчика, и он хотел секса. Он хотел, чтобы я уехала с ним. Не успев уговорить меня, он спровоцировал сигнал тревоги в конструкции, и ему пришлось бежать или рисковать попасться в руки Адипана, который даже тогда с одержимостью искал его.