Она выбежала в тёмный коридор и тут же остановилась. А где Тони? Его нет слишком долго. В доме полнейшая тишина. Она не слышала его голоса, не слышала шагов и скрипа пола.
Может быть, он в ловушке или даже мёртв?
Может быть, этих мальчиков целая армия и все, как один?
Может быть, тот первый, вернулся вместе с друзьями, чтобы отомстить?
За её спиной в спальне голова, её голова, снова ударилась в стекло. Хелен издала истошный утробный крик, полный ужаса и отчаяния, и к ней в коридор тут же прибежал Тони. Он был на кухне. Она бросилась ему на шею и крепко сжала в объятиях.
— Слава Богу… — всхлипнула она, — слава Богу.
— Я всё видел из окна кухни, — сказал Тони дрожащим голосом.
— Он… он высрал голову! — воскликнула Хелен, — мою голову! Теперь он швыряется этой головой в окно спальни и всё пытается пролезть в дом, — она заглянула мужу в глаза, — зачем он это делает? Что он, чёрт знает такое?
— Я не знаю, — признался Тони.
Позади в спальне голова ударилась о стекло.
— Не дай ему войти! — повторяла Хелен, крепко вцепившись в Тони, — делай, что хочешь, но не дай ему проникнуть в дом!
— Я его не впущу.
— Давай вызовем полицию, — предложила она, — я им всё расскажу, я покажу им бриллианты, рубины и… и всё! — она моргнула и замолчала.
Бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, топазы… Все они спрятаны у них в доме, расфасованы по целлофановым пакетикам, но не изменились ли они? Мальчик изменился с наступлением ночи, превратился во что — то страшное. Может быть, с камнями произошло то же самое? Вдруг на их месте теперь лежат глаза, зубы, пальцы? Почему — то эта мысль вовсе не показалась ей бредовой. Вытерев слезы, она глубоко прерывисто вздохнула и отпрянула к Тони, схватила его за руку и потащила в комнату. Она была готова увидеть всё что угодно, но бриллианты по — прежнему оставались бриллиантами, рубины — рубинами, всё было в порядке.
Стук прекратился.
Либо мальчик сумел разбить окно, либо он сменил тактику и решил попытаться попасть в дом другим путём. Она знала, что мальчик просто так не отступит, он может действовать иначе, но конечная цель останется той же, какой бы ни была эта цель.
Тони схватил трубку, чтобы набрать 9-1-1, но внезапно со всех сторон раздался шум, похожий на тихий бумажный шорох. Трубка выпала у него из рук, он выбежал в коридор, но шум был и там, такой же и в гостиной.
— Сюда! — сказал он и побежал на кухню.
За окном они увидели насекомых. Их были сотни, тысячи. Они роились над травой, по всему дворику, вокруг дома, ползали по стенам, постепенно застилали окна. Даже сверху, с крыши, доносился этот шорох и Хелен уже открыла рот, чтобы спросить, что это за странный звук, но наконец до неё дошло, что происходит. Насекомые пытались прогрызть себе путь внутрь.
— Твою мать! — Тони показал за окно.
За окном был мальчик. Он сидел на корточках и тужился и на этот раз из щели между его ягодиц вылетал рой маленьких чёрных жучков с большими клешнями. Они разлетались невероятно быстро и тут же появлялись новые непрерывным потоком. Вот откуда взялись насекомые, облепившие дом. Даже мальчика видно было с трудом сквозь эту живую завесу, ползущую по стеклу. Хелен снова заплакала.
Ну зачем только она открыла утром эту злосчастную дверь?
Она выбежала в тёмный коридор и тут же остановилась. А где Тони? Его нет слишком долго. В доме полнейшая тишина. Она не слышала его голоса, не слышала шагов и скрипа пола.
Может быть, он в ловушке или даже мёртв?
Может быть, этих мальчиков целая армия и все, как один?
Может быть, тот первый, вернулся вместе с друзьями, чтобы отомстить?
За её спиной в спальне голова, её голова, снова ударилась в стекло. Хелен издала истошный утробный крик, полный ужаса и отчаяния, и к ней в коридор тут же прибежал Тони. Он был на кухне. Она бросилась ему на шею и крепко сжала в объятиях.
— Слава Богу… — всхлипнула она, — слава Богу.
— Я всё видел из окна кухни, — сказал Тони дрожащим голосом.
— Он… он высрал голову! — воскликнула Хелен, — мою голову! Теперь он швыряется этой головой в окно спальни и всё пытается пролезть в дом, — она заглянула мужу в глаза, — зачем он это делает? Что он, чёрт знает такое?
— Я не знаю, — признался Тони.
Позади в спальне голова ударилась о стекло.
— Не дай ему войти! — повторяла Хелен, крепко вцепившись в Тони, — делай, что хочешь, но не дай ему проникнуть в дом!
— Я его не впущу.
— Давай вызовем полицию, — предложила она, — я им всё расскажу, я покажу им бриллианты, рубины и… и всё! — она моргнула и замолчала.
Бриллианты, рубины, изумруды, сапфиры, топазы… Все они спрятаны у них в доме, расфасованы по целлофановым пакетикам, но не изменились ли они? Мальчик изменился с наступлением ночи, превратился во что — то страшное. Может быть, с камнями произошло то же самое? Вдруг на их месте теперь лежат глаза, зубы, пальцы? Почему — то эта мысль вовсе не показалась ей бредовой. Вытерев слезы, она глубоко прерывисто вздохнула и отпрянула к Тони, схватила его за руку и потащила в комнату. Она была готова увидеть всё что угодно, но бриллианты по — прежнему оставались бриллиантами, рубины — рубинами, всё было в порядке.
Стук прекратился.
Либо мальчик сумел разбить окно, либо он сменил тактику и решил попытаться попасть в дом другим путём. Она знала, что мальчик просто так не отступит, он может действовать иначе, но конечная цель останется той же, какой бы ни была эта цель.
Тони схватил трубку, чтобы набрать 9-1-1, но внезапно со всех сторон раздался шум, похожий на тихий бумажный шорох. Трубка выпала у него из рук, он выбежал в коридор, но шум был и там, такой же и в гостиной.
— Сюда! — сказал он и побежал на кухню.
За окном они увидели насекомых. Их были сотни, тысячи. Они роились над травой, по всему дворику, вокруг дома, ползали по стенам, постепенно застилали окна. Даже сверху, с крыши, доносился этот шорох и Хелен уже открыла рот, чтобы спросить, что это за странный звук, но наконец до неё дошло, что происходит. Насекомые пытались прогрызть себе путь внутрь.
— Твою мать! — Тони показал за окно.
За окном был мальчик. Он сидел на корточках и тужился и на этот раз из щели между его ягодиц вылетал рой маленьких чёрных жучков с большими клешнями. Они разлетались невероятно быстро и тут же появлялись новые непрерывным потоком. Вот откуда взялись насекомые, облепившие дом. Даже мальчика видно было с трудом сквозь эту живую завесу, ползущую по стеклу. Хелен снова заплакала.
Ну зачем только она открыла утром эту злосчастную дверь?