Но чуть позже вожжи все же решили ослабить, понимая, что действовать кнутом все время нельзя. Наступил период определенных послаблений. Вылившихся в конце концов, в установление строя, что действовал и доныне…
В большинстве своем маги оказались вовсе не похожими на добрых волшебников из детских сказок. Жестокие и циничные, они скорее походили на роли злодеев.
Философия кланов, что колдуны впитывали с молоком матери, отличалась от общепринятых стандартов морали человеческого социума. Совершенно другая этика шокировала обывателей своей чуждостью и суровостью.
Равнодушие к чужакам, забота о своих и абсолютная безжалостность к врагам. Вот что проповедовали иерархи колдовских кланов.
В то же время такой уклад обладал определенной притягательностью для обычных людей и вызывал среди них определенную долю одобрения. Особенно среди подрастающего поколения.
А уж когда после Великого Откровения магический дар стал появляться с завидной регулярностью среди простых жителей, как правило в возрасте от четырнадцати до двадцати пяти лет, в большинстве своем молодежь и вовсе перешла на сторону новой власти.
Более старое поколение не испытывало подобных восторгов и относилось к правлению магов с гораздо большей опаской.
Аристарх Семенович относился как раз к такому типу людей. Немало поживший и повидавший на своем веку доктор очень настороженно относился к чародеям, кланам и всему, что с ними связано.
Правда, случались здесь и свои исключения из правил…
Из коридора донесся стук каблучков, в дверь осторожно постучали.
— Войдите, — сказал он.
В кабинет осторожно заглянула светленькая головка.
— Здравствуйте, Аристарх Семенович.
Врач улыбнулся. Этого человека он всегда был рад видеть.
— Здравствуй, Любочка. Тебя тоже вызвали? Не дают супостаты отдыхать в выходной день?
Девушка стесненно заулыбалась в ответ. Отеческий тон всегда вызывал у нее смущение.
Люба являлась как раз таким исключением из правил среди колдовской братии. После повсеместного распространения магии совсем юная целитель добровольно пошла работать в простую городскую больницу, отказавшись от места в престижной магической клинике.
Несмотря на существенное увеличение финансирования и проведение ряда реформ в медицинской сфере должность врача в обычной больнице не шла ни в какое сравнение с тем, что давала работа в клановых медцентрах. И зарплата, и статус были несопоставимы.
И тем не менее, молодая волшебница все равно выбрала их учереждение, желая помогать всем людям, а не только тем, кто мог позволить себе дорогое лечение магией.
Причем, она относилась к числу тех, кому повезло родиться еще в магических зонах. Смогла вырасти, не зачерствев душой, неся в душе доброту, а не только холодный расчет.
— Звонили с проходной, просят вас спуститься, — Любочка показал рукой куда-то за спину.
— Уже приехали? — Аристарх Семенович положил зажигалку и убрал пачку сигарет в карман.
Но чуть позже вожжи все же решили ослабить, понимая, что действовать кнутом все время нельзя. Наступил период определенных послаблений. Вылившихся в конце концов, в установление строя, что действовал и доныне…
В большинстве своем маги оказались вовсе не похожими на добрых волшебников из детских сказок. Жестокие и циничные, они скорее походили на роли злодеев.
Философия кланов, что колдуны впитывали с молоком матери, отличалась от общепринятых стандартов морали человеческого социума. Совершенно другая этика шокировала обывателей своей чуждостью и суровостью.
Равнодушие к чужакам, забота о своих и абсолютная безжалостность к врагам. Вот что проповедовали иерархи колдовских кланов.
В то же время такой уклад обладал определенной притягательностью для обычных людей и вызывал среди них определенную долю одобрения. Особенно среди подрастающего поколения.
А уж когда после Великого Откровения магический дар стал появляться с завидной регулярностью среди простых жителей, как правило в возрасте от четырнадцати до двадцати пяти лет, в большинстве своем молодежь и вовсе перешла на сторону новой власти.
Более старое поколение не испытывало подобных восторгов и относилось к правлению магов с гораздо большей опаской.
Аристарх Семенович относился как раз к такому типу людей. Немало поживший и повидавший на своем веку доктор очень настороженно относился к чародеям, кланам и всему, что с ними связано.
Правда, случались здесь и свои исключения из правил…
Из коридора донесся стук каблучков, в дверь осторожно постучали.
— Войдите, — сказал он.
В кабинет осторожно заглянула светленькая головка.
— Здравствуйте, Аристарх Семенович.
Врач улыбнулся. Этого человека он всегда был рад видеть.
— Здравствуй, Любочка. Тебя тоже вызвали? Не дают супостаты отдыхать в выходной день?
Девушка стесненно заулыбалась в ответ. Отеческий тон всегда вызывал у нее смущение.
Люба являлась как раз таким исключением из правил среди колдовской братии. После повсеместного распространения магии совсем юная целитель добровольно пошла работать в простую городскую больницу, отказавшись от места в престижной магической клинике.
Несмотря на существенное увеличение финансирования и проведение ряда реформ в медицинской сфере должность врача в обычной больнице не шла ни в какое сравнение с тем, что давала работа в клановых медцентрах. И зарплата, и статус были несопоставимы.
И тем не менее, молодая волшебница все равно выбрала их учереждение, желая помогать всем людям, а не только тем, кто мог позволить себе дорогое лечение магией.
Причем, она относилась к числу тех, кому повезло родиться еще в магических зонах. Смогла вырасти, не зачерствев душой, неся в душе доброту, а не только холодный расчет.
— Звонили с проходной, просят вас спуститься, — Любочка показал рукой куда-то за спину.
— Уже приехали? — Аристарх Семенович положил зажигалку и убрал пачку сигарет в карман.