Я искренне посочувствовала подруге. Работе своей Феечка отдавалась на сто процентов, но покушать любила, поэтому глубину ее огорчения я представила без труда.
- Представляю, хотя по голосу не скажешь. И потом, Феякина, откуда у белки копыта? Пожалей грызунов и мое воображение.
Зашуршала бумага – наверняка Наташка съела конфету, без которых жить не могла.
- И не подумаю! А кто меня пожалеет? – проворчала-прочавкала. - Не верь голосу, верь глазам своим. А глаза б мои сейчас на себя не смотрели. Слушай, Малина, а может, мне в артистки разговорного жанра пойти? Все равно с клиентами рот не закрывается, так хоть руки будут свободны. А то сочувствуй им, выслушай, еще и совет дай. Я уже о красоте волос молчу!
- Тогда лучше иди в психологи. У тебя точно получится.
- Ой, нет. Я же половине из них сразу справки выпишу. На канатчикову дачу!* Особенно моему клиенту Эдику, который водит ко мне на стрижку своего парня-африканца, а потом устраивает ему сцены ревности, когда тот пялится на мою грудь. Замучили своей белочкой!
Мы посмеялись. Я скучала по Наташке. Сразу же захотелось очутиться с подругой на кухне с чашками чая в руках.
- Ладно, Машка, не переживай. Сейчас приеду домой, закину ноги на диван и отъемся до отвала. Лучше расскажи, как прошла твоя первая командировка? Удачно съездила? Когда возвращаешься?
- Удачно. Уже в дороге. Можешь поздравить, контракт наш. Димка постарался. Вообще-то, это он молодец, здорово на встрече справился.
- Как, уже подписали? Ого, поздравляю! Ну, в Гордееве я никогда не сомневалась! – выдала Наташка, но вовремя опомнившись, кашлянула серьезно: – Ну, кроме того случая с твоим собеседованием. Вот же гад! Простить ему не могу!
Как она ему не может простить, я видела собственными глазами, когда они с Димкой обнимались по старой памяти у Феечкиного подъезда. Но решила подруге не вспоминать.
- А еще там была хищная блондинка – главная заказчица. Она сказала, что мои малинки – это ярмо на шее, представляешь? И меня, оказывается, нужно пожалеть.
Наташка ахнула.
- Вот жаба! Не слушай всяких дур, Машка! Попалась бы она мне в руки, я бы ей прическу поправила – сорокапроцентным пероксидом водорода! Твои Дашка с Лешкой просто прелесть!
- Не поверишь, кого я тут встретила на презентации.
- И кого же?
- Мамлеева. Он здесь представлял интересы наших конкурентов. Сама удивилась: бывают же в жизни совпадения – нарочно не придумать.
Я ожидала паузы, и она случилась.
- Да ладно! Кирилла, что ли?
- Ага, его. Собственной персоной. Такой тощий стал.
- И? Малина, не молчи. Раз уж начала, договаривай! Он удивился, когда тебя увидел? Или, сволочь, даже не поздоровался?
- А нечего договаривать. И удивился, и поздоровался, но о детях не спросил. Скользкий тип, и что я раньше в нем хорошего нашла? Совсем не мой человек, я бы так не смогла.
Я искренне посочувствовала подруге. Работе своей Феечка отдавалась на сто процентов, но покушать любила, поэтому глубину ее огорчения я представила без труда.
- Представляю, хотя по голосу не скажешь. И потом, Феякина, откуда у белки копыта? Пожалей грызунов и мое воображение.
Зашуршала бумага – наверняка Наташка съела конфету, без которых жить не могла.
- И не подумаю! А кто меня пожалеет? – проворчала-прочавкала. - Не верь голосу, верь глазам своим. А глаза б мои сейчас на себя не смотрели. Слушай, Малина, а может, мне в артистки разговорного жанра пойти? Все равно с клиентами рот не закрывается, так хоть руки будут свободны. А то сочувствуй им, выслушай, еще и совет дай. Я уже о красоте волос молчу!
- Тогда лучше иди в психологи. У тебя точно получится.
- Ой, нет. Я же половине из них сразу справки выпишу. На канатчикову дачу!* Особенно моему клиенту Эдику, который водит ко мне на стрижку своего парня-африканца, а потом устраивает ему сцены ревности, когда тот пялится на мою грудь. Замучили своей белочкой!
Мы посмеялись. Я скучала по Наташке. Сразу же захотелось очутиться с подругой на кухне с чашками чая в руках.
- Ладно, Машка, не переживай. Сейчас приеду домой, закину ноги на диван и отъемся до отвала. Лучше расскажи, как прошла твоя первая командировка? Удачно съездила? Когда возвращаешься?
- Удачно. Уже в дороге. Можешь поздравить, контракт наш. Димка постарался. Вообще-то, это он молодец, здорово на встрече справился.
- Как, уже подписали? Ого, поздравляю! Ну, в Гордееве я никогда не сомневалась! – выдала Наташка, но вовремя опомнившись, кашлянула серьезно: – Ну, кроме того случая с твоим собеседованием. Вот же гад! Простить ему не могу!
Как она ему не может простить, я видела собственными глазами, когда они с Димкой обнимались по старой памяти у Феечкиного подъезда. Но решила подруге не вспоминать.
- А еще там была хищная блондинка – главная заказчица. Она сказала, что мои малинки – это ярмо на шее, представляешь? И меня, оказывается, нужно пожалеть.
Наташка ахнула.
- Вот жаба! Не слушай всяких дур, Машка! Попалась бы она мне в руки, я бы ей прическу поправила – сорокапроцентным пероксидом водорода! Твои Дашка с Лешкой просто прелесть!
- Не поверишь, кого я тут встретила на презентации.
- И кого же?
- Мамлеева. Он здесь представлял интересы наших конкурентов. Сама удивилась: бывают же в жизни совпадения – нарочно не придумать.
Я ожидала паузы, и она случилась.
- Да ладно! Кирилла, что ли?
- Ага, его. Собственной персоной. Такой тощий стал.
- И? Малина, не молчи. Раз уж начала, договаривай! Он удивился, когда тебя увидел? Или, сволочь, даже не поздоровался?
- А нечего договаривать. И удивился, и поздоровался, но о детях не спросил. Скользкий тип, и что я раньше в нем хорошего нашла? Совсем не мой человек, я бы так не смогла.