— Кажется, будто нет, — поправила Аслауг.
— И что теперь делать с этой головоломкой? — спросил майор Корнс.
— Я знаю человека, который нам нужен! — объявил профессор Линсано, — На японском исследовательском корабле «Уреширю», включенном в проект, есть чудесный дядька Татаока Окинари. Ему почти 90 лет, он самый эрудированный математик из всех, кто известен мне хотя бы понаслышке. Томас, нам нужен многоканальный сеанс с бортом «Уреширю» прямо сейчас.
— Ясно, проф, я все устрою, никаких проблем! — майор был искренне рад, что ситуация начинает проясняться.
Пословица «хуже нет, чем ждать и догонять» четко характеризовала общее настроение научной группы «Гулливера» следующим утром. Татаока Окинари оказался настолько аккуратен в расспросах, что телеконференция с ним продлилась до рассвета. Когда же объяснения завершились, почти 90-летний японец извинился, что годы все-таки слегка тормозят мысль, поэтому решение задачи будет готово лишь завтра к вечеру. Это было сказано с такой спокойной уверенностью, что даже капли сомнения не появилось, что Окинари за полтора дня найдет ключ к языку джамблей.
Так сложилась утренняя ситуация. Если прошлые несколько дней группа «Гулливер» догоняла, то теперь ей оставалось ждать. От такой резкой смены стиля, возникло некое неосознанно-тревожное ощущение — как после кошмарного сна о падении в пропасть. Кстати: хотя участники мозгового штурма двое суток спали лишь урывками, у них не возникло желание сейчас (в условиях ничегонеделания) просто лечь спать.
Кто-то потянулся на открытую палубу, кто-то — в столовую, кто-то — в библиотеку…
…Юлиан выбрал бы открытую палубу, но его перехватил вахтенный старшина.
— Мистер Зайз, вас ждет генерал Тауберг в курительной комнате.
— Что-что? Я думал: на «Гулливере» вообще запрещено курить.
— Там тоже запрещено курить, сэр. Просто название такое: курительная комната.
— Тогда понятно. Курительная комната, в которой запрещено курить, это превосходное дополнение к безалкогольному пиву, бесконтактному сексу, и бесполезной работе.
— Простите, сэр, я слабо знаю философию, — дипломатично ответил старшина.
— Представьте: я тоже слабо знаю философию. Ладно. Куда идти?
— Я провожу вас, сэр.
***
Униформа ВВС Германии сидела на генерале Курте Тауберге почти идеально. Бывают персонажи, как специально рожденные и выращенные под фасон мундира.
— Доброе утро, мистер Тауберг, — приветствовал Юлиан, закрыв за собой дверь.
— Присаживайтесь, мистер Зайз, — предложил генерал и, дождавшись, пока гость удобно устроится в кресле напротив, спросил, — зачем вы так обошлись со Штелленом?
— О чем вы, мистер Тауберг?
— Об этом, — генерал толкнул к Юлиану распечатку на бланке NASA. Текст в основном закрыт черными полосами, но читается фрагмент диалога, сделанный с аудиозаписи:
Ю.З.: Извините, мистер Ниллер, но, возможно, я не имею права обсуждать это.
— Кажется, будто нет, — поправила Аслауг.
— И что теперь делать с этой головоломкой? — спросил майор Корнс.
— Я знаю человека, который нам нужен! — объявил профессор Линсано, — На японском исследовательском корабле «Уреширю», включенном в проект, есть чудесный дядька Татаока Окинари. Ему почти 90 лет, он самый эрудированный математик из всех, кто известен мне хотя бы понаслышке. Томас, нам нужен многоканальный сеанс с бортом «Уреширю» прямо сейчас.
— Ясно, проф, я все устрою, никаких проблем! — майор был искренне рад, что ситуация начинает проясняться.
Пословица «хуже нет, чем ждать и догонять» четко характеризовала общее настроение научной группы «Гулливера» следующим утром. Татаока Окинари оказался настолько аккуратен в расспросах, что телеконференция с ним продлилась до рассвета. Когда же объяснения завершились, почти 90-летний японец извинился, что годы все-таки слегка тормозят мысль, поэтому решение задачи будет готово лишь завтра к вечеру. Это было сказано с такой спокойной уверенностью, что даже капли сомнения не появилось, что Окинари за полтора дня найдет ключ к языку джамблей.
Так сложилась утренняя ситуация. Если прошлые несколько дней группа «Гулливер» догоняла, то теперь ей оставалось ждать. От такой резкой смены стиля, возникло некое неосознанно-тревожное ощущение — как после кошмарного сна о падении в пропасть. Кстати: хотя участники мозгового штурма двое суток спали лишь урывками, у них не возникло желание сейчас (в условиях ничегонеделания) просто лечь спать.
Кто-то потянулся на открытую палубу, кто-то — в столовую, кто-то — в библиотеку…
…Юлиан выбрал бы открытую палубу, но его перехватил вахтенный старшина.
— Мистер Зайз, вас ждет генерал Тауберг в курительной комнате.
— Что-что? Я думал: на «Гулливере» вообще запрещено курить.
— Там тоже запрещено курить, сэр. Просто название такое: курительная комната.
— Тогда понятно. Курительная комната, в которой запрещено курить, это превосходное дополнение к безалкогольному пиву, бесконтактному сексу, и бесполезной работе.
— Простите, сэр, я слабо знаю философию, — дипломатично ответил старшина.
— Представьте: я тоже слабо знаю философию. Ладно. Куда идти?
— Я провожу вас, сэр.
***
Униформа ВВС Германии сидела на генерале Курте Тауберге почти идеально. Бывают персонажи, как специально рожденные и выращенные под фасон мундира.
— Доброе утро, мистер Тауберг, — приветствовал Юлиан, закрыв за собой дверь.
— Присаживайтесь, мистер Зайз, — предложил генерал и, дождавшись, пока гость удобно устроится в кресле напротив, спросил, — зачем вы так обошлись со Штелленом?
— О чем вы, мистер Тауберг?
— Об этом, — генерал толкнул к Юлиану распечатку на бланке NASA. Текст в основном закрыт черными полосами, но читается фрагмент диалога, сделанный с аудиозаписи:
Ю.З.: Извините, мистер Ниллер, но, возможно, я не имею права обсуждать это.