На следующий день возвратилась из «командировки» тетя Люся. Исхудавшая, загоревшая и с мозолями на руках. Она категорически отказывалась рассказать Сашке, где была, но девочке удалось подслушать ее разговор с Мариной Сергеевной.
— Неужели так близко от Ленинграда? — удивилась мать.
— Да мы проезжали город Лугу. Там неподалеку.
— Неужели? У нас там неподалеку был лагерь отдыха нашего хлебозавода.
— Вот в тех краях на берегу реки Луги мы и копали траншеи. Военные говорят, что там прорваться немцам будет трудно. Хорошее место для обороны.
— Неужели фашисты и туда дойдут?
— Уже дошли. Я даже в плену успела побывать, правда, совсем недолго.
— Ты что шутишь? Какой плен?
— На обратном пути машин не хватило и мы с подругой направились напрямик через лес. Но тут что-то грохнуло, мы побежали и сбились с пути. И вдруг «Хальт!». Намцы — человек десять. Мы остановились, ни живы, ни мертвы. Немцы, увидев нас начали смеяться и что-то лопотать по-своему. Это были самые страшные минуты в моей жизни. Я отчего-то думала, что нас тут же возьмут и расстреляют. А у меня еще и партийный билет в сумочке. Думаю: «Если найдут, то точно конец».
— Что ж, не нашли?
— Нет, нас спасли.
— Кто спас? Наши солдаты?
— Нет, зеки.
— Ты что сеструха, какие зеки?
— Заключенные. Они из Пскова пробирались к нашим. Зеки саперными лопатками порубили всех немцев.
— Лопатками?
— Ну да. Немец мою сумку, где партбилет лежал, тянет к себе и вдруг хрясь! У него во лбу торчит саперная лопатка. Рядом падает другой. Так без единого выстрела все за десять секунд и закончилось.
— Так просто?
— Не совсем. До сих пор перед глазами двое в траве. Молоденький зек с лопаткой в руках. Мальчишка совсем. А другой это немец ударивший его ножом. Лежа в обнимку. Оба убитые. Смертельные объятья. Так мы и оставили их вдвоем лежать.
— Так вы оказались одни среди зеков?
— Нет, там и их конвоиры были. Они все вместе на немцев напали, пока те отвлеклись нас обыскивая. Кое-как добрались с ними до Луги, а оттуда уже в Ленинград.
Тут Сашка прекратила притворяться спящей и спросила:
На следующий день возвратилась из «командировки» тетя Люся. Исхудавшая, загоревшая и с мозолями на руках. Она категорически отказывалась рассказать Сашке, где была, но девочке удалось подслушать ее разговор с Мариной Сергеевной.
— Неужели так близко от Ленинграда? — удивилась мать.
— Да мы проезжали город Лугу. Там неподалеку.
— Неужели? У нас там неподалеку был лагерь отдыха нашего хлебозавода.
— Вот в тех краях на берегу реки Луги мы и копали траншеи. Военные говорят, что там прорваться немцам будет трудно. Хорошее место для обороны.
— Неужели фашисты и туда дойдут?
— Уже дошли. Я даже в плену успела побывать, правда, совсем недолго.
— Ты что шутишь? Какой плен?
— На обратном пути машин не хватило и мы с подругой направились напрямик через лес. Но тут что-то грохнуло, мы побежали и сбились с пути. И вдруг «Хальт!». Намцы — человек десять. Мы остановились, ни живы, ни мертвы. Немцы, увидев нас начали смеяться и что-то лопотать по-своему. Это были самые страшные минуты в моей жизни. Я отчего-то думала, что нас тут же возьмут и расстреляют. А у меня еще и партийный билет в сумочке. Думаю: «Если найдут, то точно конец».
— Что ж, не нашли?
— Нет, нас спасли.
— Кто спас? Наши солдаты?
— Нет, зеки.
— Ты что сеструха, какие зеки?
— Заключенные. Они из Пскова пробирались к нашим. Зеки саперными лопатками порубили всех немцев.
— Лопатками?
— Ну да. Немец мою сумку, где партбилет лежал, тянет к себе и вдруг хрясь! У него во лбу торчит саперная лопатка. Рядом падает другой. Так без единого выстрела все за десять секунд и закончилось.
— Так просто?
— Не совсем. До сих пор перед глазами двое в траве. Молоденький зек с лопаткой в руках. Мальчишка совсем. А другой это немец ударивший его ножом. Лежа в обнимку. Оба убитые. Смертельные объятья. Так мы и оставили их вдвоем лежать.
— Так вы оказались одни среди зеков?
— Нет, там и их конвоиры были. Они все вместе на немцев напали, пока те отвлеклись нас обыскивая. Кое-как добрались с ними до Луги, а оттуда уже в Ленинград.
Тут Сашка прекратила притворяться спящей и спросила: