«Кто ты?» – спрашиваю я, сырым голосом.
Она приближает свое лицо к моему. Ее кожа гладкая и белая, но внутри полая. Она не выглядит призрачной, ее кожа настолько тонка, что почти прозрачна. Как ткань медузы.
«Я королева кошек», – говорит она, гладя Зомби щупальцем.
Зомби мяукает с закрытыми глазами.
«Раньше я пропитывала моряков своим семенем», – говорит она. – «Но моряков не осталось. Насколько я знаю, все люди, кроме тебя и твоих друзей, вымерли».
Она указывает на дверь. Она, вероятно, не знает, что один из моих друзей съел другого.
«Ты должен заселить свой вид», – говорит она. – «Без человечества я не могу воспроизвести себя. Я не могу сделать больше своих детей.
Зомби мяукает, как будто она может сказать, что Королева Кошек улыбается ей.
«Я обеспечу тебя вечной молодостью», – говорит она. – «Ты никогда не заболеешь, никогда не постареешь. Ты и твоя женщина будете жить вечно, пока вы продолжаете заводить детей, чтобы я могла с ними спариваться.
«Что если я откажусь?», – говорю я ей.
Ее щупальца снова обволакивают меня, накачивая в меня больше электричества. Мое тело становится таким мягким, как будто оно сейчас упадет на пол.
Она говорит: «Если ты когда-нибудь ослушаешься меня, я выведу из строя и тебя, и твою женщину. Я заберу твои руки, твои ноги, твои глаза, твой язык, все твои чувства. Ты станешь для меня племенной машиной. Ты будешь так жить вечно».
Слюна льется из моих губ.
«Или ты можешь жить в вечном раю», – говорит она. «Все, что ты хочешь, будет твоим. Роскошь, развлечения, приключения. Все, что ты можешь себе представить, я могу создать».
Я больше не могу говорить.
Сознание отдаляется от меня…
После того, как через несколько дней Джаджи переваривает девочку-собаку, мы начинаем рожать детей.
Она дала нам жизнь. Спасла нас от смерти и будет спасать нас от смерти очень долго. Мы обязаны сделать то, что она хочет. Но какую жизнь она дала нам? Смотреть, как наши дети жестоко умирают столетие за столетием? Изнасилованные королевой кошек?
Это наверняка разорвет Джаджи на части. Ей придется беременеть почти постоянно. Для неё это, вероятно, будет хуже, чем ад. Но сейчас она счастлива. Она рада видеть нашего ребенка. Возбужденная, в предвкушении увидить, будет ли это полусмея.
Она думает, что королева кошек позволит ей оставить некоторых детей. Она думает, что должен быть какой-то способ.
Джаджи улыбается мне каждый раз, когда говорит мне, что бы я оставался спокойным. Я начинаю понимать, как она прекрасна, хотя она змея, хотя она съела женщину– собаку.
Живот Джаджи вытянут, как будто она проглотила несколько кошек. Мы устраиваем пикник на бедре особняка, бездельничая в ярко-синем цвете. Вода падает на здание, забрызгивая нас освежающим туманом, который, клянусь, пахнет оливками.
«Кто ты?» – спрашиваю я, сырым голосом.
Она приближает свое лицо к моему. Ее кожа гладкая и белая, но внутри полая. Она не выглядит призрачной, ее кожа настолько тонка, что почти прозрачна. Как ткань медузы.
«Я королева кошек», – говорит она, гладя Зомби щупальцем.
Зомби мяукает с закрытыми глазами.
«Раньше я пропитывала моряков своим семенем», – говорит она. – «Но моряков не осталось. Насколько я знаю, все люди, кроме тебя и твоих друзей, вымерли».
Она указывает на дверь. Она, вероятно, не знает, что один из моих друзей съел другого.
«Ты должен заселить свой вид», – говорит она. – «Без человечества я не могу воспроизвести себя. Я не могу сделать больше своих детей.
Зомби мяукает, как будто она может сказать, что Королева Кошек улыбается ей.
«Я обеспечу тебя вечной молодостью», – говорит она. – «Ты никогда не заболеешь, никогда не постареешь. Ты и твоя женщина будете жить вечно, пока вы продолжаете заводить детей, чтобы я могла с ними спариваться.
«Что если я откажусь?», – говорю я ей.
Ее щупальца снова обволакивают меня, накачивая в меня больше электричества. Мое тело становится таким мягким, как будто оно сейчас упадет на пол.
Она говорит: «Если ты когда-нибудь ослушаешься меня, я выведу из строя и тебя, и твою женщину. Я заберу твои руки, твои ноги, твои глаза, твой язык, все твои чувства. Ты станешь для меня племенной машиной. Ты будешь так жить вечно».
Слюна льется из моих губ.
«Или ты можешь жить в вечном раю», – говорит она. «Все, что ты хочешь, будет твоим. Роскошь, развлечения, приключения. Все, что ты можешь себе представить, я могу создать».
Я больше не могу говорить.
Сознание отдаляется от меня…
После того, как через несколько дней Джаджи переваривает девочку-собаку, мы начинаем рожать детей.
Она дала нам жизнь. Спасла нас от смерти и будет спасать нас от смерти очень долго. Мы обязаны сделать то, что она хочет. Но какую жизнь она дала нам? Смотреть, как наши дети жестоко умирают столетие за столетием? Изнасилованные королевой кошек?
Это наверняка разорвет Джаджи на части. Ей придется беременеть почти постоянно. Для неё это, вероятно, будет хуже, чем ад. Но сейчас она счастлива. Она рада видеть нашего ребенка. Возбужденная, в предвкушении увидить, будет ли это полусмея.
Она думает, что королева кошек позволит ей оставить некоторых детей. Она думает, что должен быть какой-то способ.
Джаджи улыбается мне каждый раз, когда говорит мне, что бы я оставался спокойным. Я начинаю понимать, как она прекрасна, хотя она змея, хотя она съела женщину– собаку.
Живот Джаджи вытянут, как будто она проглотила несколько кошек. Мы устраиваем пикник на бедре особняка, бездельничая в ярко-синем цвете. Вода падает на здание, забрызгивая нас освежающим туманом, который, клянусь, пахнет оливками.