«Котята!» – говорит змея, бегая за кошками по комнате.
Ситцевые кошки бродят по ковровым покрытиям, царапают ковры, плюхаются на подушки. Но нигде нет шерсти кошек. Подушки и коврики словно новые. Как будто ничего здесь не было, пока мы не вошли в комнату.
Джаджи бегает за кошками. Она ловит одну и прижимает ее к чешуйчатой груди, но она шипит и извивается на её руках. Джаджи смеется и идет за другими.
Я осматриваю комнату. Есть два больших окна с каждой стороны, в области задней части черепа, где соединены близнецы.
С другой стороны одного из больших окон есть балкон.
Это не дверь на балкон. Окно не открывается. Но есть балкон, полный растений, цветов и множества разновидностей бабочек, а также несколько кошек, хотя для них нет прохода, куда они могли бы войти и выйти. Кошки ловят бабочек и царапают стекло.
«Здесь никого нет», – говорит она, отказываясь от попытки погладить кошку.
«Две другие девушки должны были куда-то уйти», – говорю я. – «Должно быть, они пришли сюда»
«Еще один путь», – говорит она, указывая на маленькую дверь с другой стороны комнаты.
Я пересекаю комнату, чтобы проверить.
Дверь ведет в ванную. Маленькая тесная ванная комната. И вместо чистых и пустых, как все остальные комнаты в доме, эта забита мусором. Старые коричневые и красные полотенца висят на вешалке. Другие полотенца мокрые и ватные на полу. Аптечка упакована мусором. Старые зубные щетки внутри банки. Куски мыла. Тампоны. Использованные тряпки. Одеяло для пикника накинуто на занавеску.
«Как ты думаешь, что едят эти кошки?» – спрашивает Джаджи. – «Не было ни мисок с едой, ни воды. Ящиков для мусора тоже нет. Глядя на себя в зеркало, я не вижу своего отражения. Кто-то там вместо меня».
«Что случилось?» – спрашивает Джаджи, оглядываясь через плечо. Зеркало должно быть разбито.
«Я не я», – говорю я.
«Ты выглядишь нормально», – говорит она.
Но я понимаю. Это я. Более ранняя версия меня. Я молодой. Мне снова за тридцать. Нет, может быть, даже за двадцать.
«Я снова молод», – говорю я.
«Так ты всегда выглядел», – говорит она.
«Раньше я был старым».
«Я ничего об этом не знаю», – говорит она. «Ты не изменился, пока я тебя знаю.
Я чувствую своё гладкое лицо, касаюсь своих темно-каштановых волос. Это реально. Я снова молод.
«Дверь?» – спрашивает Джаджи.
«Котята!» – говорит змея, бегая за кошками по комнате.
Ситцевые кошки бродят по ковровым покрытиям, царапают ковры, плюхаются на подушки. Но нигде нет шерсти кошек. Подушки и коврики словно новые. Как будто ничего здесь не было, пока мы не вошли в комнату.
Джаджи бегает за кошками. Она ловит одну и прижимает ее к чешуйчатой груди, но она шипит и извивается на её руках. Джаджи смеется и идет за другими.
Я осматриваю комнату. Есть два больших окна с каждой стороны, в области задней части черепа, где соединены близнецы.
С другой стороны одного из больших окон есть балкон.
Это не дверь на балкон. Окно не открывается. Но есть балкон, полный растений, цветов и множества разновидностей бабочек, а также несколько кошек, хотя для них нет прохода, куда они могли бы войти и выйти. Кошки ловят бабочек и царапают стекло.
«Здесь никого нет», – говорит она, отказываясь от попытки погладить кошку.
«Две другие девушки должны были куда-то уйти», – говорю я. – «Должно быть, они пришли сюда»
«Еще один путь», – говорит она, указывая на маленькую дверь с другой стороны комнаты.
Я пересекаю комнату, чтобы проверить.
Дверь ведет в ванную. Маленькая тесная ванная комната. И вместо чистых и пустых, как все остальные комнаты в доме, эта забита мусором. Старые коричневые и красные полотенца висят на вешалке. Другие полотенца мокрые и ватные на полу. Аптечка упакована мусором. Старые зубные щетки внутри банки. Куски мыла. Тампоны. Использованные тряпки. Одеяло для пикника накинуто на занавеску.
«Как ты думаешь, что едят эти кошки?» – спрашивает Джаджи. – «Не было ни мисок с едой, ни воды. Ящиков для мусора тоже нет. Глядя на себя в зеркало, я не вижу своего отражения. Кто-то там вместо меня».
«Что случилось?» – спрашивает Джаджи, оглядываясь через плечо. Зеркало должно быть разбито.
«Я не я», – говорю я.
«Ты выглядишь нормально», – говорит она.
Но я понимаю. Это я. Более ранняя версия меня. Я молодой. Мне снова за тридцать. Нет, может быть, даже за двадцать.
«Я снова молод», – говорю я.
«Так ты всегда выглядел», – говорит она.
«Раньше я был старым».
«Я ничего об этом не знаю», – говорит она. «Ты не изменился, пока я тебя знаю.
Я чувствую своё гладкое лицо, касаюсь своих темно-каштановых волос. Это реально. Я снова молод.
«Дверь?» – спрашивает Джаджи.