И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал букву, дал ей как следует её рассмотреть и сказал:
— А это вот, Иринушка, буква «я».
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
— Ты?
— Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я».
— Буква «ты»?
— Да не «ты», а «я».
Она ещё больше удивилась и говорит:
— Я и говорю: ты.
— Да не я, а буква «я».
— Не ты, а буква «ты»?
— Ох, Иринушка, Иринушка. Наверное, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется: «я»?
— Нет, — говорит, — почему не понимаю? Я понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Это не ты, а это буква так называется: «ты».
Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я — это не я, ты — не ты, она — не она и что вообще «я» — это только буква?
— Ну, вот что,— сказал я наконец,— ну давай скажи как будто про себя: я. Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь?
Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:
— Говорить?
— Ну-ну... конечно.
Вижу — молчит. Опустила голову. Губами шевелит.
И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.
Я, как всегда, показал букву, дал ей как следует её рассмотреть и сказал:
— А это вот, Иринушка, буква «я».
Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:
— Ты?
— Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я».
— Буква «ты»?
— Да не «ты», а «я».
Она ещё больше удивилась и говорит:
— Я и говорю: ты.
— Да не я, а буква «я».
— Не ты, а буква «ты»?
— Ох, Иринушка, Иринушка. Наверное, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется: «я»?
— Нет, — говорит, — почему не понимаю? Я понимаю.
— Что ты понимаешь?
— Это не ты, а это буква так называется: «ты».
Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я — это не я, ты — не ты, она — не она и что вообще «я» — это только буква?
— Ну, вот что,— сказал я наконец,— ну давай скажи как будто про себя: я. Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь?
Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает:
— Говорить?
— Ну-ну... конечно.
Вижу — молчит. Опустила голову. Губами шевелит.