На фотографии блондинка с аккуратными ухоженными волосами, миленьким носиком и большими серыми глазами в коричневую крапинку. Губы покрыты прозрачным блеском, на шее золотая цепочка с кулоном.
— Ничё такая, — лыбится. — У вас уже что-нибудь было? Колись. По любому уже шпили-вилите каждую ночь.
— Умри, — скалюсь, отбирая телефон. — Ничего у нас не было. Она не одна из твоих куриц, которых ты натягиваешь каждые выходные.
— Пф-ф, — Костян делает вид, что обиделся. — Ну, да. Она же у тебя… из высших кругов. Фифа, с богатыми родителями. Разбрасывает деньги налево и направо. Покупает, что ей вздумается. Пищит, когда у неё ноготь ломается. Ой, каблук треснул. Сумочка поцарапалась. О, мои волосы… Моя дорогая одежда от дольче-сранно-гобанно порвалась, это конец света!!!
— Она не такая! — возмущаюсь я, пряча телефон в карман.
— Все они не такие, — отмахивается Костя, проследив взглядом за девчонкой в коротких шортиках.
— Если ты не забыл, у меня тоже богатые предки.
— Не, ты другое дело.
— Да ну?
— Ага. Я тебя сто лет знаю, ты ни разу не строил из себя золотого мальчика с набитым кошельком. Поэтому мы с тобой всё ещё друзья.
— Слышь! — смеюсь я, толкая Костю в бок.
— Не слышу! — вдруг орёт этот ненормальный. — Мы здесь веселимся, а не подружек обсуждаем!
Друг спрыгивает на землю, отбирает у проходящего мимо парня банку с пивом и залпом осушает её. Пена льётся по подбородку на грудь, пачкает футболку, даже попадает на джинсы. Не в силах справиться с напитком, Костя фонтаном сплёвывает остатки и начинает кашлять — я смеюсь, пытаюсь уклониться от брызг, но часть всё равно попадает на рубашку.
Парень сжимает алюминиевую банку, выбрасывает куда-то в сторону словно бейсбольный мяч и издаёт неистовый крик, похожий на брачный зов орангутангов.
— Ты чё, нарываешься?! — бедняга, у которого только что забрали пиво, очевидно, не собирается закрывать на такой наглый поступок глаза.
Он толкает Костю в плечо.
— Слышь…
Вот и всё. Понеслось.
Костян сплёвывает, хватает парня за кофту и замахивается, ударяя противника в челюсть с такой силой, что тот падает на землю. Я морщусь — звук поцелуя кастета и челюсти весьма неприятный.
— Это у тебя, — бурчит друг в перерывах между ударами, — сейчас будут, — замахивается, заезжая уже левой рукой, — проблемы.
Останавливать Костю нет никого желания, но, кажется, всё-таки придётся, ибо незнакомец, по глупости нарвавшийся на моего друга, кажись, уже в отключке. Его лицо всё в крови, губы и бровь разбиты.
Бедняга. Просто оказался не в том месте, не в то время.
На фотографии блондинка с аккуратными ухоженными волосами, миленьким носиком и большими серыми глазами в коричневую крапинку. Губы покрыты прозрачным блеском, на шее золотая цепочка с кулоном.
— Ничё такая, — лыбится. — У вас уже что-нибудь было? Колись. По любому уже шпили-вилите каждую ночь.
— Умри, — скалюсь, отбирая телефон. — Ничего у нас не было. Она не одна из твоих куриц, которых ты натягиваешь каждые выходные.
— Пф-ф, — Костян делает вид, что обиделся. — Ну, да. Она же у тебя… из высших кругов. Фифа, с богатыми родителями. Разбрасывает деньги налево и направо. Покупает, что ей вздумается. Пищит, когда у неё ноготь ломается. Ой, каблук треснул. Сумочка поцарапалась. О, мои волосы… Моя дорогая одежда от дольче-сранно-гобанно порвалась, это конец света!!!
— Она не такая! — возмущаюсь я, пряча телефон в карман.
— Все они не такие, — отмахивается Костя, проследив взглядом за девчонкой в коротких шортиках.
— Если ты не забыл, у меня тоже богатые предки.
— Не, ты другое дело.
— Да ну?
— Ага. Я тебя сто лет знаю, ты ни разу не строил из себя золотого мальчика с набитым кошельком. Поэтому мы с тобой всё ещё друзья.
— Слышь! — смеюсь я, толкая Костю в бок.
— Не слышу! — вдруг орёт этот ненормальный. — Мы здесь веселимся, а не подружек обсуждаем!
Друг спрыгивает на землю, отбирает у проходящего мимо парня банку с пивом и залпом осушает её. Пена льётся по подбородку на грудь, пачкает футболку, даже попадает на джинсы. Не в силах справиться с напитком, Костя фонтаном сплёвывает остатки и начинает кашлять — я смеюсь, пытаюсь уклониться от брызг, но часть всё равно попадает на рубашку.
Парень сжимает алюминиевую банку, выбрасывает куда-то в сторону словно бейсбольный мяч и издаёт неистовый крик, похожий на брачный зов орангутангов.
— Ты чё, нарываешься?! — бедняга, у которого только что забрали пиво, очевидно, не собирается закрывать на такой наглый поступок глаза.
Он толкает Костю в плечо.
— Слышь…
Вот и всё. Понеслось.
Костян сплёвывает, хватает парня за кофту и замахивается, ударяя противника в челюсть с такой силой, что тот падает на землю. Я морщусь — звук поцелуя кастета и челюсти весьма неприятный.
— Это у тебя, — бурчит друг в перерывах между ударами, — сейчас будут, — замахивается, заезжая уже левой рукой, — проблемы.
Останавливать Костю нет никого желания, но, кажется, всё-таки придётся, ибо незнакомец, по глупости нарвавшийся на моего друга, кажись, уже в отключке. Его лицо всё в крови, губы и бровь разбиты.
Бедняга. Просто оказался не в том месте, не в то время.