— Что там? — безразлично спрашиваю.
Гриша старше меня на семь лет, но при этом до сих пор живёт с родителями. Он пухлый, и у него на лице постоянно скапливаются капли пота, особенно в те моменты, когда он перебирает коробки на складе. Не смотря на постоянно работающий кондиционер, парень потеет, будто каждая его мышца ежесекундно занимается спортом.
Волосы у него чёрные, завиваются постоянно, и глаза неприятно-карего цвета. Почему неприятного? Просто парень вечно подводит их чёрным карандашом и думает, что выглядит круто.
— Завели тетради смерти!
— А… — делаю вид, что в теме.
Гриша достаёт запечатанную чёрную тетрадь с надписью «Death Note».
— Ну, помнишь, я тебе рассказывал? — не унимается парень, расплываясь в довольной улыбке. — Напишешь имя человека в эту тетрадь, и он умрёт.
— Что-то припоминаю, — зеваю.
Я сижу рядом с кассой на стуле, подперев голову рукой и сонно рассматриваю всевозможные товары, которыми забит наш магазинчик. Думаю, когда начнётся учёба, останусь здесь. Это самая лёгкая и скучная работа из всех, что сейчас лежат на моих плечах. Сиди, зевай, иногда продавай что-нибудь. Красота.
Тихо бренчит колокольчик, спасая меня от рассказа Гриши о тетрадях. Я бросаю взгляд в сторону выхода и удивлённо вскидываю брови. Надо же, какие люди.
В дверях стоит Элли, осматривая заставленное стеллажами помещение с таким видом, будто это самое отвратительно место, в котором ей когда-либо доводилось бывать. Подруга поджимает губы, перекладывает лакированную сумочку из правой руки в левую, задерживает взгляд на каких-то заинтересовавших её вещах, а после морщится ещё сильнее.
Наконец замечает меня и расплывается в улыбке.
— Ирка! — уверенно пересекает магазинчик, громко стуча каблуками. — Привет, моя сладкая.
Элли нагибается, чтобы чмокнуть меня в щёку, и приходится привстать на стуле.
— Элеонора, — на выдохе тянет Гриша. — Твоя красота пронзила моё сердце. Выходи за меня.
Элли наконец-то обращает внимание на моего напарника и кокетливо-обречённо-брезгливо смеётся.
— Шутки у тебя, Гриша, — отмахивается блондинка. — Тебе бы умыться не помешает. Да спортом заняться, — она критично осматривает его. — Брюхо убрать, всё такое. И сними уже, наконец, эту ужасную зелёную жилетку.
— Ну, вот, — вздыхает Гриша, забирая коробку с тетрадями смерти. — Она снова меня отшила. Пойду заем своё горе пирожками…
Парень демонстративно разворачивается и скрывается в подсобке, а Элли облокачивается локтём о прилавок и смотрит на меня с таким видом, будто ей известен какой-то секрет.
— Ну, как тебе мой Стасик? Как вчера всё прошло? — интересуется Элли.
Вздыхаю.
— Ну, — тяну я. — Нормально.
— Что там? — безразлично спрашиваю.
Гриша старше меня на семь лет, но при этом до сих пор живёт с родителями. Он пухлый, и у него на лице постоянно скапливаются капли пота, особенно в те моменты, когда он перебирает коробки на складе. Не смотря на постоянно работающий кондиционер, парень потеет, будто каждая его мышца ежесекундно занимается спортом.
Волосы у него чёрные, завиваются постоянно, и глаза неприятно-карего цвета. Почему неприятного? Просто парень вечно подводит их чёрным карандашом и думает, что выглядит круто.
— Завели тетради смерти!
— А… — делаю вид, что в теме.
Гриша достаёт запечатанную чёрную тетрадь с надписью «Death Note».
— Ну, помнишь, я тебе рассказывал? — не унимается парень, расплываясь в довольной улыбке. — Напишешь имя человека в эту тетрадь, и он умрёт.
— Что-то припоминаю, — зеваю.
Я сижу рядом с кассой на стуле, подперев голову рукой и сонно рассматриваю всевозможные товары, которыми забит наш магазинчик. Думаю, когда начнётся учёба, останусь здесь. Это самая лёгкая и скучная работа из всех, что сейчас лежат на моих плечах. Сиди, зевай, иногда продавай что-нибудь. Красота.
Тихо бренчит колокольчик, спасая меня от рассказа Гриши о тетрадях. Я бросаю взгляд в сторону выхода и удивлённо вскидываю брови. Надо же, какие люди.
В дверях стоит Элли, осматривая заставленное стеллажами помещение с таким видом, будто это самое отвратительно место, в котором ей когда-либо доводилось бывать. Подруга поджимает губы, перекладывает лакированную сумочку из правой руки в левую, задерживает взгляд на каких-то заинтересовавших её вещах, а после морщится ещё сильнее.
Наконец замечает меня и расплывается в улыбке.
— Ирка! — уверенно пересекает магазинчик, громко стуча каблуками. — Привет, моя сладкая.
Элли нагибается, чтобы чмокнуть меня в щёку, и приходится привстать на стуле.
— Элеонора, — на выдохе тянет Гриша. — Твоя красота пронзила моё сердце. Выходи за меня.
Элли наконец-то обращает внимание на моего напарника и кокетливо-обречённо-брезгливо смеётся.
— Шутки у тебя, Гриша, — отмахивается блондинка. — Тебе бы умыться не помешает. Да спортом заняться, — она критично осматривает его. — Брюхо убрать, всё такое. И сними уже, наконец, эту ужасную зелёную жилетку.
— Ну, вот, — вздыхает Гриша, забирая коробку с тетрадями смерти. — Она снова меня отшила. Пойду заем своё горе пирожками…
Парень демонстративно разворачивается и скрывается в подсобке, а Элли облокачивается локтём о прилавок и смотрит на меня с таким видом, будто ей известен какой-то секрет.
— Ну, как тебе мой Стасик? Как вчера всё прошло? — интересуется Элли.
Вздыхаю.
— Ну, — тяну я. — Нормально.